Сибирские огни, 1954, № 6

— Надо ему пока из нашей кассы помочь. Он ведь тоже нам помо­ гал хорошо. Финоген замахал рукой: — Какая там была помочь? Пустое. И потом всё от души это, не за деньги же я... — И мы тебе не деньги платим, а по-товарищески поддержать хо­ тим, — сказала Лиза. — Если очень туго пришлось, не отказывайся. Финоген поводил рукой вокруг опояски. — Другим, поди, и туже моего приходится, — проговорил он стесни­ тельно. И громче: — Обойдусь! Я уж лучше теперь пойду с Баранова требовать, что законное. Он взял бумажку от Терёшина и ушёл. Василёв проводил его на­ смешливым взглядом: «Иди, иди, Роман Захарович покажет тебе зако ­ ны!» И сразу же другой стороной представился ему уход Финогена: этот мужик пошёл требовать, а он, Василёв, сидит здесь и ждёт, когда с него потребуют. Тот пришёл сюда сам, а Василёва, по существу, привели. И как похоже: за столом судьи, а он, подсудимый, ждёт начала допроса. Судьи! Слесарь с его же мельницы и каторжница, подбросившая ему своё незаконнорождённое чадо. Не будь всё это связано со скандальной славой на всю губернию и весь торговый мир — вернуть бы ей этого ма­ ленького негодяя: «Долой самодержавие!». Застигнутый злыми думами, он не сразу смог понять, о чём комиссия ведёт разговор с Игнатием П ав ­ ловичем. Его возмутило ещё и то, что Игнатий Павлович, вставая, про­ бежался пальцем по борту форменного пальто. Проверяет, застёгнуты ли пуговицы! Речь шла о какой-то прибавке жалования сторожам, потому что им, видите ли, не дают перерыва на обед. Игнатий Павлович говорил: — ...да, я, конечно, понимаю положение и вполне сочувствую. Но я не облечён достаточными правами и поэтому запрошу управление доро­ ги. Всё, что можно было сделать по телеграмме министра господина Хил- кова, — сделано. Полагаю, что мы докажем правильность... «Как он разговаривает!» — злился Иван Максимович. — Господин Василёв, просим вас поближе к столу... Иван Максимович поднялся и потащил за собой стул. Сел. Что он, действительно, перед судьями что ли? Он не будет стоять, как до него стояли другие. Лавутин усмехнулся. Лиза не отрывала глаз от стола. Иван Максимович опустил углы губ. Эта тоже будет его допрашивать? — Давай, Лизавета Ильинишна, по твоей части, — сказал Терёшин, перешёл на другой край стола, к Нечаеву, и стал о чём-то совещаться с ним вполголоса. Лизу охватила внезапная робость. Краска ударила ей в лицо. С кем бы другим говорить, а вот с Василёвым... Разве легко с ним говорить и не думать о сыне? Она встала, сама не заметив как, встала, словно это ей нужно было отвечать, оправдываться перед Василёвым. — Иван Максимович, — заговорила Лиза, осекаясь и до боли в пальцах сжимая кромку столешницы, — Иван Максимович... у вас на мельнице... на крупчатной... семь женщин работают. Шьют кули под му­ ку, пудовички под крупчатку... Старые перестирывают. Василёв молчал, откинув голову и глядя перед собой прямо в стену. Лиза перевела дыхание и заговорила опять: — Двенадцать и даже четырнадцать часов они у вас работают, хотя для всех теперь положено работать восемь часов... Иван Максимович чуть-чуть повёл плечами: «Восемь? Д ля всех?». Но опять промолчал. — ...они с другими вместе не бастовали. Побоялись женщины басто­