Сибирские огни, 1954, № 6

видно. С прежним шорохом тёрлась о забереги шуга, а ниже по течению слышались тихие всплески. Бурлит шивера? У Петрухи вдруг окостенело сердце. А что, если Порфирий не утонул и где-нибудь взберётся на лёд? Петруха побежал вдоль берега... Ему казалось, что он бежит, но он едва тащил ноги, онемевшие от хо­ лода и страха. Он останавливался, слушал и никак не мог понять, что же всё-таки это плещется там, в тёмной, как могила, ночи... 9 Рубахинские бабы нашли тело Петрухи в полынье против деревни. Баранов бушевал. Неделя с лишком безвестного исчезновения зятя ко­ пила в нём ярость, как копит силу брага в заткнутом бочонке. Теперь в его настроении сошлось всё воедино: и подавленность перед тем, что при ре­ волюциях убивают не только мужиков, вроде Еремея, или рабочих, вроде стрелочника Кузьмы, или, наконец, министров, вроде фон-Плеве, но и лю­ дей, кровно близких ему, Баранову; революция показала ему не только прокламации, красные флаги и стиснутые кулаки, но поставила гроб в его дом. Зри: это и тебя ожидает. И желание отплатить за смерть зятя всей мерой жестокости, какая в его воле, в его, Баранова, возможностях — желание, скованное вопро­ сом, что он может: ударить или только заорать? И боязнь, что всякие его действия тотчас же вызовут ответные дей­ ствия революционеров, притом, пересоли — и неизвестно, что ещё и своё начальство скажет теперь, при наличии провозглашённых свобод. И сомнения, точно ли революционерами убит Пётр. Уехал он от него изрядно пьяный. А на теле явных ножевых или огнестрельных ран не вид­ но; может, просто чёрт занёс его в реку! И тревога за дочь: последние недели ходит, пора рожать; а как это всё на ней отзовётся, хотя сила в ней и мужская? По-честному сказать, Петра она, пожалуй, не любила, и вдовье горе скоро забудет, но всё-таки... И даже — какое-то сосущее чувство приятности. Другой родни у Пет­ ра нет, и, стало быть, полной наследницей всех капиталов и его продолжа­ тельницей становится Анастасия. Как французы кричали: «король скон­ чался, да здравствует король!» Женщине трудно с таким хозяйством справ­ ляться—вот уж рос, ей-богу, Пётр, как гриб-дождевик, во все стороны сра­ зу. Взять с Анастасией и—всё это к чёрту! Все капиталы загнать только в одно лесопильное дело. Тем более, что он, Баранов, сам это дело Петру почти до конца довёл. Теперь... для себя, довести его быстро можно. Толь­ ко жалованьем, взятками и доходами от недвижимости нынче широко не поживёшь. А каждый сморкач, хвост собачий, кто в промышленность деньги вкладывает, глядишь, через год-другой и вознёсся. В промышлен­ ности напересек Петру всё Василёв становился... Ну, это чёрта с два! Взяться, как следует — Ивана отпихнуть можно. Старая дружба? Дружба, конечно, дружбой, а табачок врозь! Теперь такое время, да и положение изменилось. Вот всё это вместе взятое неудержимо гоняло Баранова из угла в угол по кабинету. Он поминутно вызывал делопроизводителя и требовал, чтобы тот ему подал то крепкого чая, то водки. В тот день, когда Баранов бесился у себя в кабинете, Василёв, счаст­ ливый, перечитывал телеграмму из Иркутска. Сын! Долгожданный, едино­ кровный, свой — наконец-то родился! Какой молодец Люся сына при­ несла! Чем отблагодарить её?