Сибирские огни, 1954, № 6

о России, артист сбивается лишь на де­ кламацию, как таковую. К сожалению, Хлытчиев не использу­ ет даже того бедного драматургического материала, который предоставил ему ав­ тор для характеристики отношений Пол- зунова с Полиной. Да, собственно, и сам образ Полины — это тоже условность, и артистка Л. Пер­ фильева при всём старании не может ни­ чего сделать для оживления бескровной схемы. Пьеса задумана как народная драма. В этом жанре решён и спектакль. И к лучшим его сценам, безусловно, относят­ ся те, в которых участвует народ. Они и смотрятся с наиболее острым интере­ сом. Это не безликие или излишне пё­ стрые «массовки», служащие лишь до­ веском к основному сюжету,— нет, это как раз эпизоды, в которых раскрывает­ ся главная тема спектакля. Послушайте зрителей, обменивающих­ ся впечатлениями при выходе из театра. Не случайно едва ли не чаще всего в разговорах упоминается «Козёл». Об­ раз Кузьмы-Козла — большая, радую­ щая удача автора, режиссёра и артиста А. КокОвкина. Кузьма — живое олице­ творение и русского народного юмора, • и замечательной русской «смекалки». Этот, на первый взгляд, «тёмный му­ жик» с нелепой козлиной бородёнкой, обладает светлой головой, чистым серд­ цем, богатым творческим воображением. Он способен «отшучиваться» от непомер­ ных тягот страшной своей жизни. Острым словцом, «побаской», которая -«тем ведь баска, что в ней — при­ крас ка», он поднимает настроение и себе и другим. Среди самых ярких эпозидов спектакля можно назвать большой «шу­ тейный» рассказ Кузьмы на тему: «Вот был бы, скажем, я царём...». То воссе­ дающий на наковальне, как на троне, то вскакивающий и вовлекающий в дейст­ вие своих друзей, Кузьма импровизирует здесь целую сцену, в которой выражают­ ся отношения «работных людей» и к Ползунову, и к тем, кто мешает ему. А. Коковкин показывает, что Кузьма вовсе не пустозвон, не беззаботный бала­ гур. Мы видим, как простой кузнец по­ могает изобретателю решить сложную техническую задачу, причём вся эта «производственная сценка» смотрится на каждом спектакле с самым живым инте­ ресом... А в одной из следующих картин Кузьма с гневом и грустью произносит бунтарскую речь. Самые шутки его ста­ новятся злыми, мишенью их является царица и те, кто помогает ей угнетать народ. Трагична судьба двух других «работ­ ных людей» — Андрона и Трифона. Анд­ рон, в отличие от своих товарищей, не ве­ рит тому, что ползуновская машина смо­ жет принести реальную пользу несчаст­ ным труженикам — и в этом он фактиче­ ски оказывается дальновиднее самого изобретателя. Более того, вначале он даже враждебно относится к Ползунову, несмотря на то, что изобретатель соби­ рается стать мужем его дочери. Но и мириться со своим ужасным положени­ ем Андрон не хочет. Ожесточённый, до­ ведённый до крайней степени отчаяния, Андрон (артист С. Филиппов) уговарива­ ет своих товарищей бежать. Он верит легенде о существовании Беловодья, — «мужицкого рая» , страны справедливой жизни, до которой всего «семь дён пу­ ти». И когда друзья, чтобы не подводить Ползунова, который за них поручился, отказываются от побега, Андрон, не ко­ леблясь, решается бежать один. Заклю ­ чающий вторую картину спектакля эпи­ зод побега исполнен большого драмати­ ческого напряжения. ...Андрон скрывается в волнах Оби. Заметившие это солдаты из караула устремляются за ним. По отрывистым репликам наблюдающих за событиями рабочих, по сдержанным возгласам, в которых звучит то ужас, то надежда и, наконец, торжество, — мы очень чётко представляем себе происходящее за и з­ лучиной реки. И по тому, как радостно взглядывает Василиса на Трифона, по тому, с каким глубоким вздохом облегчения Иван кла­ дёт руку на плечо Кузьмы и вытирает другой рукой холодный пот со лба, — мы безошибочно узнаём: не догнали! И в это время входит Ползунов, убеж­ дённый, что вместе с Андроном бежали все его друзья-помощники. Он радостно удивлён. Ещё не веря себе, он спраши­ вает: — А вы чего же? Испугались? Ив а н : — Мы — нет. Т р и ф о н : — Мы... К у з ь м а : — Мы с тобой остались! В коротких репликах проявляются ха­ рактеры героев, в частности, застенчи­ вая робость Трифона и решительность Кузьмы. Исчезнув во второй картине, Андрон появляется лишь в седьмой, но тем не менее роль его в самых узловых момен­ тах сюжета весьма значительна. ...Ползунов — в отчаянии. Ничего не получается, материалов не дают, соору­ жение машины — под угрозой полного срыва. Здоровье, силы иссякают — «чахотка» вот-вот возьмёт над ним верх. Прошла ещё одна бессонная ночь. Чего только не передумал измученный болезнью и ещё более — несправедли­ вым, враждебным отношением админи­ страции, — изобретатель! Друзья-рабочие, трогательно заботясь о нём, приносят Ивану Ивановичу добы­ тый у знахарки корень жизни «жень­ шень»... И в этот момент в дверях появ­ ляется Андрон. Он страшен, — исхудав­ ший, заросший клочковатыми седыми во­ лосами, с лихорадочно блестящими гла­