Сибирские огни, 1954, № 6

Японией интендантство отказалось брать мясные консервы. Надо было- как можно скорее найти столь же выгодного и нетребовательного поку­ пателя. День был воскресный. Степанида Кузьмовна ушла к обедне, доверив- Стеше присматривать за детьми. А Стеша увлеклась болтовнёй с кавале­ рами. Их много теперь бродило по улицам "Шиверска. Потянулись первые- эшелоны с уволенными в запас солдатами. Из-за нехватки паровозов на крупных станциях они иногда задерживались на несколько суток. Моло­ денькие прапорщики пользовались этим, чтобы поискать весёлых при­ ключений. За Борисом увязалась и Нина. Она не очень дружила с братом, вер­ нее, он не дружил с ней, потому что девчонка — плакса и всё время под­ лизывается к матери. Но в этот день ей никак не хотелось оставаться од­ ной. Она тенью ходила за братом. Выбежала за ним и на улицу. Затянула свою привычную песню: — Борька, ну, Борька же... Ну возьми же меня... Ну возьми... Он строго оглядел её. Дёрнул за двухвершковые косички. — Заплети зелёные ленты. С этими не возьму. И пока сестрёнка бегала по дому, в отчаянии разыскивая Стешу и зе­ лёные ленты, Борис удрал от неё. Клавдея собирала на стол, будто к самому светлому празднику. Н а ­ пекла сдобных пирогов с молотой черёмухой, с брусникой, сварила чернич­ ный кисель и нажарила в костре кедровых шишек. В хлопотах она и не з а ­ метила, что Порфирий сразу, как только Лиза ушла за Борисом, запасму- рился, стал тяжело мерить шагами избу и подолгу останавливаться у окна. — Клавдея, — сказал он, наконец, — придёт Лизавета, ты ей скажи* что я скоро вернусь... Ему хотелось побыть одному и приготовиться. Он не мог заставить себя полюбить этого ребёнка, но должен был заставить себя хотя бы не встретить его злым, ненавидящим взглядом. Шаг за шагом Порфирий ушёл далеко вверх по Уватчику. После свет­ лых, оголённых берёзок, среди которых как-то трудно было даже и остано­ виться, чтобы подумать, здесь, под низко нависшими разлапыми ветвями» елей, всё располагало к мыслям. Острый холодок поднимался от Уватчи- ка и успокаивал боль в висках. Тонко позванивали струйки сбегающей по камням воды. Порфирий присел на рыхлую, трухлявую валежину и заду­ мался. Если он не хочет потерять любовь Лизы, он не должен ненавидеть её сына. Не должен! Ну, а как это сделать? Лизу с Борисом связывает родная кровь, а с ним, с Порфирием, её не- связывает ничего. Что там церковный венец, «Исаия, ликуй...» Их не свя­ зала кровь, рождение ребёнка. А без этого он, Порфирий, для Лизы всё- таки чужой, всё-таки более далёкий, чем Борис. Если сердцу её придётся* выбирать... Сколько ни думай, всё равно только с этим вернёшься домой! А возвращаться нужно, потому что от самого себя тоже никуда не скроешься. Он глянул на солнце. Лиза теперь давно уже дома, и, конечно, дога­ далась, почему он ушёл. Порфирий полез напролом через густой пихтач-молодняк, чтобы сокра­ тить путь. Вдруг из-под ног у него вспорхнула маленькая жёлтая, словно- зайчик солнечного света, пичужка, но почему-то повернула обратно, сосле­ пу ударилась об грудь Порфирия и упала на землю. Он поднял её; подер­ ж ал на ладони — птичка дышала, хотя серая плёнка смерти почти совсем уже затянула ей бусинки глаз. Как это часто он делывал в детстве, Пор­ фирий сунул птичку к себе за пазуху. Согретая теплом груди человека, она