Сибирские огни, 1954, № 6

— У богатеев-то хлеба много, а ты вот сам пойди, возьми его! —■Запалить им дворы, как в России помещиков жгут! Петруха широко раздул ноздри, махнул Иванову рукой: «Са­ д и с ь !» - -и выбежал из-за стола. — А чего шумите, ну чего шумите, мужики? — крикнул он, пере­ крывая все голоса. — Подати, повинности, попенная плата, они были и будут. Чем без них пополнится казна? Не про то, мужики, говорите! Хлеб погиб, хлеба надо — вот это верно! Так вам крестьянский началь­ ник тоже правильно сказал: найдётся хлеб не в казённых амбарах, а в своих, в своей деревне, — он выждал момент тишины: — Все про­ кормимся, мужики. Ну, кому надо? Приходи ко мне к первому, — дам! Кому я когда отказывал? — Ты не отказывал, а потом шкуру сдирал, — громче прежнего сказал Еремей. — Ради этого и сход мы собрали. И опять заволновались в задних рядах мужики. Потеряв свой важ ­ ный вид, встревоженно поглядывал на них Иванов. А мужики кричали: — У тебя займовать, только от смерти спасаться! — Обернулся волк ласковой кошечкой! Один голос особенно чётко и кругло спросил: — На каком же уговоре ты свой хлеб станешь давать? Петруха картинно развёл руками: — Чего я тебе сейчас, здесь скажу? Приходи завтра ко мне в дом— столкуемся. Так и каждый. Одному взаймы, а другому за отработку. Кому как нужно. Кто-то выговорил и протяжно и насмешливо: — А ежели придём и за так возьмём? Встал Черных, степенно поглаживая бороду. — Споры наши, мужики, зряшные. И над Петра Иннокентьевича словами глумитесь тоже зря. Он сердечно вам говорил. Не вражду меж: собой, а согласие нам надо искать. Мы одно обшшество и друг за друга стоять должны. Пётр Иннокентьевич сказал: хлебом поделится. И я го­ ворю: сколько есть хлеба лишнего у меня — тоже раздам, кому нужда занять приспела. Эй, мужики, у кого ишшо хлебец есть? — он нагнулся к сидящим на передней скамье: — Давайте согласно все поддерживать обшшество! А господину крестьянскому начальнику заявим своё уяо~ вольствие, что пожаловал к нам на сход, да и за то, что насчёт податей неуплаченных и повинностей неотработанных куда надо бумагу напи­ шет, пошлёт. Вот составим такой приговор и по домам, мужики... — Ну, нет, староста! Рано ты нас по домам отправляешь, -— пере­ бил Еремей и, оттолкнувшись от стены, на руках подтянулся ближе к столу. Задним не было видно Еремея, и мужики крикнули: — На подоконник взлезь, Фесенков! — Чего же ты с полу говорить будешь? — Оно и верно, пожалуй, — сказал Еремей, — снизу вверх мне с ними говорить не гоже. — А я тебе говорить, мужик, может и вовсе не дам; — побледнев, рубанул Черных. — Кто ты такой в нашем обшшестве? Какие нужные слова ты нам скажешь? Ни пашни у тебя здесь и ничего.^ Какие твои интересы? Сидишь по милости в приворотниках и сиди. Как ты ушел ещё оттудова? Скот на пашни зайдёт, с тебя полняком спросим. Не даю я тебе, мужик, речь держать! И всё враз забурлило, заходило ходуном, всплеснулись корявые руки. — Ого! Попробуй, не дай! — Говори, Еремей!