Сибирские огни, 1954, № 6

Собаки он не встречал и лая её не слышал. Я отдыхал на протяжении целой четверти километра. Куда еду? На станцию. Покинуть друга? Нет, Дунай будет искать меня в поле и в ле­ су. И он найдёт меня. Двигаться не хотелось, но я медленно слез с саней, как слезают с д е ­ рева, и кучер сел на моё место. Мы расстались. Тёплыми словами я на ­ путствовал санки, уплывающие от меня, как лодка. Теперь глубокий снег в белом бору вместо следов возницы отпечатает мои следы. А буран пой­ дёт за мной и засыплет всё отпечатанное. И я, усталый, побрёл без на ­ правления, не интересуясь — где север или юг, где запад или восток. Набрёл на тихое, манящее отдохнуть место. Сосна при падении вы­ рвала сплетением своих корней толстый слой земли и поставила его не- продуваемой стенкой — «выворотком». Чудесное заветрие, соблазнитель­ ный привал... Но несчастье упадёт на голову того, кто положится на ми­ лость непогоды, кто сложит руки, кто задремлет. Нет, привал должен быть активным. Двумя выстрелами навстречу ветру я подал свой голос. Потом, выбросив стреляные гильзы, потрубил в стволы: на язык попал кисловатый перегар бездымного пороха. Два раза крикнул: — Дунай! Дуна-ай!! Ветер тут же глушил слова моего зова. Бродя, разрывая снег, я на ­ брал дров. Надрал бересты. Бумага — хороша для разжига. Небольшой лоскуток газетного листа потребовался в помощь бересте, чтобы мой ко­ стёр задымил. Я сел на толстую валежину, протянул правую ногу к дыму и вскоре почувствовал, как за голенищами поползли струйки растаявшего снега... Нет, не сдамся и не отдам моего друга! Меня в сон не клонило. И всё же казалось, что бездомный, бесприют­ ный ветер за выворотком то трубит в свой охотничий рог, то воет потерян­ ной собакой. - Я думал о Дунае: «Где он? Может быть, это воет Дунай, а не ветер?» Вслушиваюсь. Нет, ошибся. За стенкой послышался треск, потом падение. Я вышел посмотреть. Это расколотая и сломанная ветром нетолстая со­ сна упала, рассыпав свою игольчатую зелень. Она погибла в полном со­ ку... И вот уже наполовину засыпана. Какое быстрое погребение. Пронизанный ветровым порывом, вздрогнул, но сделал ещё один шаг в сторону павшей: — А я ещё хозяин положения — я топчу снег. Да! Всего пять минут назад я здесь бродил — снег был выше колена. И нигде никакого признака, что я был здесь. Чтобы ветер не свалил с ног, я снова встал за укрытие. И вот сквозь ветровое завывание, как зов, как голос жизни, из снеж ­ ного моря к моему берегу — к стенке укрытия, доносится: «Ав, ав!» Дунай гонит не зайца, это легко определить по характеру лая. Лай басовитый — и доносится с той стороны, откуда я пришёл. Моё ухо угадывает: линия гона проходит по линии моих следов, которых д ав ­ но нет. Готовясь к выстрелу, раскрываю ружьё, чтобы убедиться в том, что патроны заряжены крупной дробью. Смотрю. На бумажном пыже черни­ лами жирно написан номер. Я помнил о том, каким номером дроби з ар я ­ жены вложенные в ружьё патроны. Но память тоже следует проверять. Ноль! Смело встречай лису и волка. И будто стало теплее. Я чувствую, как по спине тяжёлой дробинкой катится капля пота... Не тёплая капля. Нет: это, наверное, растаяла по­ павшая за воротник, а потом за ворот рубахи холодная снежинка бурана. Бор перестал шуметь. Мёрзлые ветви не стучат. Я взглянул вверх: м а ­