Сибирские огни, 1954, № 6

И. АЛЕКСЕЕВ В СНЕГОПАД Светает. Ни ветринки. По следам читаю: русак побывал на озимом поле, разрыл снег, по­ щипал озими и пошёл на лёжку. Кормиться шёл без опаски под покровом ночной тьмы — вон какие расширенные, продолговатые следы, когти рас­ ставлены тоже широко. Но блеснул рассвет — при свете дня зайца могут выследить человек, зверь, собака, — и он совсем сузил след, коготки так сжал, что на снегу ни одного их отпечатка, словно тут ступала не когти­ стая лапа, а маленькое узенькое копытце. Незаметным, крохотным хо­ тел казаться русак, прыгая неслышными прыжками туда, где он ляжет, и, притворясь неживым, будет дневать, ловя длинным прижатым ухом ма­ лейшие шорохи — не менее тонко, чем Дунай холодным носом ловит и различает запахи. А мой гончак действительно чутьём поймал свежий след. А поглядев на маленькие, скрадываемые следки, определил: «Э, дружок, хит­ ришь... На лёжку пошёл. Ты где-нибудь поблизости, тут...» И предвкушая весёлую охоту, пёс взвизгнул и натянул ремённый по­ водок. Я попридержал друга: Постой, не тяни. Не теряй голову, успеешь,— сказал я будто ти­ хо, а в тишине получилось так громко, что пёс удивлённо поглядел на ме­ ня своими тёмнокарими глазами: «Осторожней, мол, испугаешь. Он где- то тут...» Я потянул за поводок и успокоил Дуная, проведя рукой по его удли­ нённой продолговатой голове и ласково потрогав прямоугольные висячие уши. Он ещё раз взвизгнул: «Отпусти». На белизне снежного поля Дунай, окрашенный в цвета осенних пере­ лесков, чётко выделялся. Это сильный русский гончак. Спина широкая, прямая, мускулистая, хоть садись верхом и поезжай. Широкогрудый. Ж и ­ вот подобран,— чтобы не мешал быстро бегать. Неяркие жёлтые подпали- кы так хорошо шли к его общей багряной окраске. Дунай завилял кривым, саблевидным хвостом и по следу направился в край бора. Немного погодя он захлебнулся лаем — из снега, из-под самого носа выкатился заяц и пошёл строчить через безлесную равнину напрямик к тому синеющему бору, до которого было не менее сотни выстрелов, если за выстрел принимать расстояние в пятьдесят метров. Еле-еле слышен удаляющийся звонкий лай. Всё слабее и слабее... и вот не слышно, а вот он то вспыхивает, то меркнет, словно умирающий уголёк под дуновением ветерка, наконец, совсем потухает. Далеко увёл бывалый русак мою напористую собаку. Не потерялась бы! Дунаю незнакомы эти поля и леса. Сюда до разъезда номер три му »