Сибирские огни, 1954, № 5

Он, наконец, выпустил руку Лебедева. Двигая угловатыми плечами, сбросил пальто из рыхлого серого драпа, уже облезшего на локтях, пер­ вым подсел к столу и остро скосил глаза на влажное ещё от чернил перо, которым только что пользовался Лебедев. — Рад. Чертовски рад,— повторил Буткин, потирая небритые щёки. Видимо, бороду отращивать стал он недавно, и она его беспокоила. — Чему же вы так рады? — спросил Лебедев, садясь к столу несколь­ ко боком, чтобы в окно была видна улица. — Здесь спокойно, — вскользь заметил Буткин и вздёрнул худые плечи. — Чему я рад? Возможности нашего примирения. — Вы изменили свои взгляды? — что-то жалкое было во всей фигу­ ре Буткина, и Лебедев несколько смягчил интонации своего голоса.— Ва­ ши взгляды теперь совпадают с моими? — Любые точки зрения могут быть сближены, — сказал Буткин, соединяя ладони. — Мы оба — члены одной социал-демократической партии. — Но вы — меньшевик. — Эту кличку для нас придумали ленинцы, чтобы сильнее обострить положение в партии. А я повторяю: любые точки зрения могут быть сбли­ жены. — Да. Если одна из сторон полностью отказывается от своих непра­ вильных взглядов. Буткин потянулся к Лебедеву. Собрал в щепоть пальцы, а затем энер­ гично их растопырил. — Кто обладает монополией на святую истину! Почему не попытать­ ся найти среднее? — Сторговаться? — голос Лебедева стал терять свою мягкость. Они помолчали. Буткин нервно тёр ладонью небритый подбородок, шевелил бровями. Лебедев спокойно вслушивался в размеренный скрип ставней. — В тюрьме я сидел не ради личного удовольствия,— первым нару­ шил молчание Буткин.— Рабочие это оценили. — Рабочие оценили вашу борьбу за их материальные интересы. Тюрьма — это очень наглядно. Но идейную борьбу, которую вы ведёте против самых коренных интересов рабочих, они не всегда в состоянии раз­ гадать и понять. Буткин встал. — Тяжёлый вы человек, Лебедев,— сказал он, опираясь длинными пальцами пианиста о крышку стола.— Вы, как ёж, весь в иголках. Подра­ жаете Ленину. В каждой самой простой и бесхитростной мысли вам ме­ рещатся ложные идеи, измена делу революции. Лебедев! Это же дон-ки- хотство! Из ничего вы создаёте себе великанов, с которыми после сами же и воюете. Улыбаетесь? А скажите, были у нас экономисты до «Протеста семнадцати»? Не было! Это Ленин сам разработал теорию экономизма. Только тогда и появились экономисты. Ленин создал и меньшевиков с боль­ шевиками. Не будь Ленина — партия не раскололась бы. Теперь поднялся и Лебедев. Он прошёл к окну, поправил занавеску и, прислонясь спиной к простенку, где в рамках из речных ракушек висе­ ли развёрнутые веером семейные фотографии хозяев дома, заговорил ров­ но и насмешливо: — А мне кажется, Буткин, наоборот, что это именно вы стремитесь из ничего создавать великанов, да ещё сожалеть об их судьбе, когда они рушатся впрах. В действительности же экономизма-великана не было ни­ когда. Был просто болезненный нарыв экономизма на здоровом теле рабо­ чего движения. Ленин во-время заметил этот нарыв и во-время вскрыл его. Он не дал распространиться болезни вглубь. А вы теперь хотите