Сибирские огни, 1954, № 5

— Ну, а... вот что, Пётр... Слушай, ты слушай меня. А в работниках своих ты крепко уверен? И в мужиках вообще? — В чём? Настасья поднялась и крепко прихлопнула дверь на кухню. — Не спалят они тебя? На Алтае, вон рассказывал Павел, двоих спалили. Петруха схватил вилку, зажал её в ладони, как кинжал. — Пусть попробуют! — А ты, милочок, не рисуйся. Делом спрашиваю: могут спалить? — Говорю: пусть попробуют... — Ну, вот, — грустно заключил Баранов, — значит, могут. Петруха с размаху всадил вилку в крышку стола. — А я их тогда вот так, — вырвал вилку и воткнул её снова с ещё- большей силой и злобой. — Ты погоди, — остановил его Баранов, — зря не махай. Я не к тому, так ты их или не так. Это всё потом определится. Ты слушай: в Петербурге... — и он пересказал зятю суть своего разговора с Кире­ евым о союзе «русских людей». — Ты понимаешь, какая это может вый­ ти государственному строю защита? Где у него штыков не хватит — «русские люди» дрекольем сработают. А? Павел, скажи. — Не только дрекольем,— чуточку смягчившись, сказал Киреев, — и восружить можно. — Главное, настроить, обозлить народ против бунтовщиков. Поднять патриотический дух! Ну, а ежели в драке патриот хлопнет революционера,, так это не в вину ему будет поставлено: защищал священные устои отече­ ства. Этак, Павел? — Привлекать к суду, так сказать, думаю, безусловно, не будут, — роясь ложкой в остывших пельменях, подтвердил Киреев. — То-то и оно. Я и спрашиваю: могут, Пётр, на тебя или там, к приме­ ру, на приятеля твоего Черныха мужики покуситься? На имущество ваше, а не то и на жизнь? Могут. А вот ежели с той стороны подойти, как в Пе­ тербурге, есть тебе кого и против врагов своих пустить? Надёжно приго­ товленных? — Наберу,— и ноздри у Петрухи раздулись. — А голову отвернуть — первому Фесенкову безногому. Он больше всех крутит... Но тут вошла с очередным блюдом пельменей стряпуха, и снова Пет­ руха заставил графин с облепиховой настойкой захлёбываться пузырям» воздуха, а настойку — расплёскиваться вокруг стаканов. Киреева неудержимо тянуло под стол. Глаза у него остекленели. О» сидел, широко расставив локти, чтобы не упасть, и поскрипывал зубами, Петруха рывком расстегнул ворот жаркой бархатной рубахи. — Я зачем тебя позвал, батя. Ты помоги мне кредит получить, — и, оглянувшись на мучительно икающего Киреева, свистящим шёпотом пустил через стол: — Миллион- Баранов, без голоса, только всплеснул руками от этакой дерзости. Не с ума ли зятюшка спятил? — Ну, восемьсот тысяч. Не меньше. Согласен, если не враз, а с от­ тяжкой. Ты можешь, батя. У тебя губернатор — свой человек. И другие связи в Иркутске. Не шутя веду с тобой разговор. Удумал я сбить с ног Василёва. Стул тяжко заскрипел под Барановым. Петруха ждал. Баранов вер­ тел головой на своих жирных плечах. Он понимал, что зять говорит с ним серьёзно: миллион, и подкосить Василёва. — Давай выйдем, Пётр, на крыльцо. Жарко здесь у тебя. Они ушли за ворота, сели на лавку, и там Петруха изложил тестк> свои замыслы. Копаться в земле весь свой век он не намерен. Да и негде