Сибирские огни, 1954, № 5

И с одного голоса, срывающегося и напряжённого, постепенно окрепла и разлилось вширь и вдаль грозное: Вставай, проклятьем заклеймённый, Весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущённый... — Савва, гляди-ка, что же это такое? — растерянно бормотал Фи­ липп Петрович. — Полная революция? — Да нет, Филипп Петрович, ещё не полная, — из-за плеча сказал ему Терёшин. — Но похоже, что' дело близко уже подходит к ней. Над берегом рвались ввысь, наполняющие душу огнём, а муску­ лы сталью — слова революционных песен. Вера пела, казалось ей, громче всех и не отводила глаз от надписи на утёсе. Лицо её светилось радостью. Появились и ещё флаги. Всё гуще и плотнее становилась толпа. Звонче прорезали воздух выкрики: — Свобода! — Первое мая! — Долой самодержавие! Полицейские стояли истуканами там, где их зажала толпа, и никого не трогали. На этом берегу их было слишком мало, чтобы ввязаться в драку с рабочими. А паромщик Финоген остановил карбас на середине реки. Прискакавшие с Вознесенки казаки бесились на широкой галечной отмели, ругались площадно, грозили нагайками Финогену, но сделать ничего не могли. 18 Слово «свобода» осталось на утёсе. В хорошую погоду, когда солн­ це переваливало на вторую половину дня и становилось против скалы, упираясь в неё прямыми лучами, белые буквы загорались призывно и гордо. Люди собирались на берегу Уды и подолгу смотрели на них. По­ том шли по своим делам, ступая как-то особенна твёрдо. Баранов кипел яростью. Он собирал полицейских во главе с полицей­ мейстером Суховым, стучал кулаком и, перегнувшись через стол, пускал полушёпотом крепко солёную фразу. — ...А? Господа! Вам такие штуки скоро на лбу писать начнут. В моём городе? В моём городе дойти уже до такого нахальства! Кра­ сками, на камне... В виду у всех. Позор! Кто? Я спрашиваю: кто про­ смотрел? Кого-то из низших чинов определили в виновные, и он был с треском изгнан из полиции. Но это Баранова не успокоило. — Смыть! Соскрести! Закрасить эту мерзость! — требовал он. — Докуда ещё будет она красоваться? Ищите смельчака, — и потрясал сто­ рублёвой бумажкой. — Вот награда! Собрать все лестницы, верёвки, за ­ везти пожарную машину, а надпись убрать! Лестницы оказывались совсем ни к чему. На верёвках некоторые пробовали спускаться, но, повисев над пропастью несколько минут, тре­ бовали, чтобы их скорее подняли наверх. Издали сделать было ничего нельзя — людей относило от скалы, а прыгнуть на кромку уступа —- от­ чаянных голов не находилось. Кружным путём, прорубив в сосновой ча­ ще дорогу, завезли на утёс пожарную машину и несколько бочек воды. Напялив на голову жёлтую, как самовар, латунную каску, сам началь­ ник дружины сел с брандспойтом в люльку. Его спустили с обрыва. За ­ работала машина. Ударила в камень тугая струя воды. Но краска уже