Сибирские огни, 1954, № 5

Что ж, гармошка, не играешь? Али истрепалася? Что ж ты, сона, не танцуешь? Али испугалаея? Вериного голоса среди них не было слышно. Да за последнее время она что-то и не ходила на такие гулянья. Всё больше с Саввой вдвоём. Что ж ты, сердце, так болишь? Али ты разбилося? Что ж ты, сона, так грустишь? Али ты влюбилася? «Сона... сона... У всех сейчас «сона» — любимый, любимая — только и на уме. Май — весёлый месяц, сколько ты сердец зажжёшь огоньком на всю жизнь? — подумала Агафья Степановна, прислушиваясь к при­ зывно-дразнящим голосам девчат и вспоминая давние вечера, когда она и сама так бродила по тёмным весенним улицам с песнями и мечтой о счастье и вызывала своего «сону», любимого. — Ну, а где же всё-таки Савва с Верочкой?» Она ещё долго стояла за воротами, вглядываясь в густую темень ночи и ловя губами сладкий, тёплый воздух цветущей весны, всё под­ жидала, что вот-вот появятся её «молодые». Да так и не дождалась. — Агаша, —■вяло пробормотал Филипп Петрович, отодвигаясь к стенке и утаскивая подушку за собой, — чего это: все давно спят, а ты одна бродишь? — Ко'му спится — те и спят, а кому бродится — бродят, — сказала Агафья Степановна. — Саввы-то с Верочкой где-то всё нет. Куда же это ушли они, Филипп? До такого поздна они ещё не хаживали. ■— Весна, Агаша... Весна. Тут ничего не поделаешь, — и совсем уже сквозь сон закончил: — Надо) ходить. Пусть ходят... 16 Но они не ходили. Они сидели на маленьком бугорке в густой пру­ жинящей поросли ольховника. Почти у самых ног, впереди, чернела не­ ровная, иззубренная кромка утёса. Вера отыскивала наощупь сухие со­ сновые шишки, бросала, и они беззвучно летели куда-то вниз, в бездон­ ную темноту. Ветра не было вовсе, но иногда волнами вдруг откуда-то сбоку набегали тёплые ароматы молодого сосняка и не высохшей ещё клейковины берёзовых почек. Их временами вытеснял поднимающийся снизу жёсткий, колючий запах гранита, а чаще — прохлада и свежесть реки, бурлящей где-то далеко, за обрывом. Отсюда сквозь редеющий мрак ночи было видно, как, блестя тремя головными фонарями на паровозе и приближаясь к табунку весёлых вок­ зальных огней, по чёрному полю медленно двигался поезд. Должно быть, товарный, потому что в вагонах ни одно окно не светилось. Он до­ тащился до станции, его огни смешались с вокзальными огнями, хрипло прогудел паровоз, и снова повсюду залегла неподвижная и чуткая ноч­ ная тишина. Такая тишина, в которой, кажется, слышно даже, как бьёт­ ся сердце рядом сидящего человека. — Саввушка, как хорошо! — Мне тоже. Они посидели ещё, прижавшись плечом к плечу, отдыхая после длинного и трудного перехода, проделанного впотьмах, без дороги. Сав­