Сибирские огни, 1954, № 5

всё на земле пошло преображаться на весенний лад. Вчера только лишь самые вершинки отдельных берёз словно бы побурели немного, а сегодня уже повсюду трепещет молодая, клейкая листва и кладёт на дороги и тропы живые узоры. Ещё вечером подснежники тяжело клонили к земле только серые, шелковистые бутоны, а утром уже нет ни единого клочка открытого луга, где не качались бы их нежные, голубые колокольчики с золотыми тычинками в глубине цветка. Ещё утром в мелком чёрном прутняке, разросшемся возле трухлявой валежины, не было ничего, кро­ ме сухой прошлогодней травы и опавших осенью листьев, а к вечеру из этой травы и листьев уже свито круглое гнёздышко и в самой середине его лежит маленькое пёстрое яичко. Веру и Савву удержать в доме стало совсем невозможным. Надо было копать огород, делать грядки, налаживать парники. Агафья Степановна никак не могла одна справиться с этой работой. У лавочников пены на всё росли чудовищно, крестьянского привозу не было почти вовсе, интен­ данты и подрядчики от интендантства шныряли по окрестным сёлам и ску­ пали для армии последние запасы продовольствия. В городах начинался форменный голод. Агафья Степановна большие надежды возлагала на огород. Всё-таки, если своих овощей будет в достатке, на муку двое «му­ жиков» как-нибудь заработают. О мясе думать уже не приходится. Огород легко увеличить. На задах пустая, незастроенная усадьба, и городьбу сво­ его двора свободно можно отодвинуть на несколько сажен. Но для этого нужны мужские руки. Филиппа Петровича не допросишься. Заставишь пойти, как с работы вернётся, так он весь вечер тюкает, тюкает топором— глядишь, кол один вытешет. А время идёт. Савва, как вьюн. Пообедает и тут же исчезнет. То к товарищам убежит, то Веру подхватит и вместе с ней уйдёт куда-нибудь. И — до глубокой ночи. Правда, насчёт городьбы Савве в упор Агафья Степановна ничего ещё не говорила, а сам он не мо­ жет догадаться. Придётся сказать. Разговор свой Агафья Степановна начала в пятницу до обеда. Собра­ ла на стол, всех усадила, разлила по тарелкам суп и повернулась к Савве: — Дело есть для тебя, Саввушка. Тот весело отозвался: — Пожалуйста, Агафья Степановна. Сколько угодно, хоть сто пудов, как лавочник наш говорит. Выслушав, он сразу ответил: — Что ж, можно, Агафья Степановна. — Вот и спасибо, — и укоризненно сказала мужу: — Сколько я тебе, Филипп, долбила? Проку от тебя... — Это верно, Агаша, — дуя в ложку с постной лапшой, подтвердил Филипп Петрович, — чего-то никак городьба у меня не выходит. — Да что у тебя теперь, Филипп, выходит? Обедай, Саввушка, и с богом. Надо — так Филипп подсобит. Подсобить-то ты можешь, Филипп? — А чего ж не могу? Могу, Агаша. Савва посмотрел на Веру, положил ложку на кромку тарелки. Расто­ пырил пальцы на правой руке и быстро сжал их в кулак, словно про­ буя силу. — А если послезавтра, Агафья Степановна? — Послезавтра — воскресенье, Саввушка. —• Ну так что же? — Грешно. — Да я не боюсь. Возьму грех на свою душу. — Зато я не возьму, Саввушка. Почему ты не хочешь сегодня? — А в понедельник? Агафья Степановна промолчала. Но по лицу её Савва понял: очень она недовольна, что парень торгуется. Савва опустил глаза. Вера тоже си- 5*