Сибирские огни, 1954, № 5

— Питерцам своё мы отдали. Теперь и о себе подумать. — Бастуй и ещё хоть год, а прок какой от этого будет? — Красноярцы и то кончили. — Кто ещё кроме нас бастует? Люди становились к станкам, брались за работу. И это не было предательством, изменой общему делу. Это было искреннее убеждение каждого, и пришедшее к каждому самостоятельно: всеобщая стачка не получилась, а один в поле не воин. Отчаявшись что-либо сделать для продолжения забастовки, стали на свои рабочие места и члены стачечного комитета. Порфирия весовщик встретил злой усмешкой: — Нагулялся? Сегодня я в табель тебе, Коронотов, день тоже не за­ пишу. На полтора часа ты опоздал. — Не записывай, — озлился Порфирий. — Сегодня я и вовсе рабо­ тать не стану. У меня мать больная. Пойду за доктором. — За доктором? Ну, а я пойду... Знаешь, куда я пойду? — Хоть к чёрту! Киреев весело потирал руки. Стачка окончилась благополучно-. Можно написать рапорт, что так получилось только благодаря его ра­ зумным и расторопным действиям. Неужели начальство это никак не отметит? И ещё: Корней Морозов сумел вынюхать всех главарей забастовки. Толковый мужик. Хорошо бы вообще подновить состав тайных агентов такими. И Киреев тут же дал совет Маннбергу: уволить Терёшина. Главный коновод и притом из ссыльных... Маннберг полез на дыбы лучше Терёшина нет у него мастера! Но Киреев остался непреклонным. Решительно потребовал: — Если вы даже на одного Терёшина по добру не согласны, Густав Евгеньевич, я вам дам тогда официальное указание уволить, так ска­ зать, целый десяток сразу. И тоже так называемых хороших мастеров. Выбирайте. .И Маннберг согласился. Но радостное настроение Киреева постепенно улетучилось. Правда* благодаря стараниям Корнея Морозова организаторы забастовки были теперь, так сказать, «на заметке». Но прок ли в этом, когда стачечных главарей становится так много, что даже и в тюрьмы их сажать сейчас начальством пока не велено! Надо охотиться на более крупную дичь: на подпольные комитеты и особенно на сеятелей листовок и проклама­ ций. Без них теперь ни одна забастовка не вспыхнет. Кто же, наконец* чёрт возьми, привозит сюда прокламации и кто здесь их сеет? Гуманность* гуманность... Князь Святополк-Мирский! Зачем вы, так сказать, играете, в гуманность? Министру внутренних дел гуманным быть неуместно^ Фон-Плеве давил врагов государственной власти без всякой пошады и без гуманности. Его взорвали бомбой. Око за око, зуб за зуб. Вы думае­ те, вас не взорвут? Дошли с этой гуманностью до того, что на всё теперь подай обязательно прямые улики да добровольные признания подозре­ ваемых. А вот вздёрнуть бы, по старинке, того же Петра Терешина или Порфирия Коронотова на дыбу, и сразу стало бы известно, откуда в Ши- верске берутся листовки... Филеры и провокаторы ни черта не стоят. У рабочих они тоже все на заметке. Надо их всех поменять! С этой мыслью он вышел из отделения. На дороге ему попался Лакричник. В коротком, когда-то плюшевом пальтишке, с когда-то мехо- ✓ вым воротником, он шёл, осторожно ставя ноги. Из валенок, как шпоры, торчали пробившиеся сквозь задники соломенные стельки, и Лакричник