Сибирские огни, 1954, № 5

на конях завозят зерно. Издали видно, что там нет никого, только высятся груды мешков. Клавдея поравнялась с помостом и, прежде чем свернуть налево, оглянулась. Дыхание у неё оборвалось. Мелькая шапками среди деревьев, уже у самого въезда в посёлок, скакало четыре или пять верхо­ вых мужиков. Среди них Яков и Черных — сельский староста. Как могли они так быстро смекнуть, что Клавдея повернула сюда? Уголком глаза она успела заметить ещё, что из ворот крайнего дома с вёдрами на коромысле вышла женщина и направилась к речке. Если да­ же из лесу погоня не успела разглядеть Клавдею, им подскажет эта жен­ щина, которая сейчас так хорошо видит её в спину. Скорее, скорее, изба­ виться от прокламаций! А куда их девать? Не помня себя, Клавдея вбе­ жала в распахнутую дверь мельничного амбара, остановилась за высокой грудой мешков, сладко пахнущих спелой рожью, и вытащила все листов­ ки. Под ногами у неё, в среднем этаже мельницы, скрежетали и вороча­ лись жернова, а ещё ниже грохотали огромные водяные колёса, заставляя вздрагивать бревенчатое здание. Клавдея метнулась в одну, в другую сто­ рону, держа пачку красных листков в руке. Некуда, совершенно некуда здесь их спрятать! Опустить, закопать в ковш с зерном? Но они тут же размелются в жерновах и красными хлопьями вылетят в мучные лари, либо ещё хуже ■— целыми застрянут в жёлобе. А беспорядочный топот копыт уже у самого помоста, и громкий, резкий голос Черныха: — Тут она, в мельнице. Не то налево завернула. Куды ей больше де­ ваться? Эй, мужики, скачите-ка туда, по ближним дворам пошарьте. А мы тут поглядим. Попадётся кому -—шкуру с неё на месте спушшайте, бей, сколько влезет. Яков, ступай через нижнюю дверь. Коня моего при­ вяжи. А я сюда... И Клавдея услышала, как скрипнули доски помоста под тяжёлыми шагами Черныха. Она отступила в угол и тут увидела люк, прорубленный в полу, и лестницу, ведущую вниз, через жерновое отделение, в первый этаж. По этой лестнице помольщики поднимаются в амбар, чтобы засы­ пать в ковш очередной мешок зерна. Клавдея бросилась вниз. Здесь слов­ но инеем всё было покрыто «бусом» — тончайшей мучной пылью, подни­ мающейся от жерновов. Пахло горячей мукой. Пощёлкивали мягко, смач­ но, растирая зерно, каменные жернова. Но спрятаться самой или спрятать листовки здесь тоже негде. А через минуту сюда спустится по той же лест­ нице Черных... Сделав полукруг по отлогому взвозу, к нижней двери уже подскакал Яков со своими друзьями. Они привязывают коней... Отсюда идёт ещё одна короткая лесенка, вниз, к мучным ларям. А это что за дверь? Наверное, к водяным колёсам... Вниз, значит, сразу в руки Якова... Поскрипывают ступеньки, — спускается Черных... Клавдея рвану­ ла Сыромятный лоскут кожи, заменявший дверную ручку, и бросилась к водяным колёсам. Тут было полутемно и всё мерцало каким-то мёртвым, зеленоватым светом. Клавдею сразу оглушил шум воды, бешено пеня­ щейся в стенах бревенчатого сруба, холодные брызги окропили лицо. Она ступила ногой на что-то узкое, скользкое, пошатнулась и скорее присло­ нилась спиной к обледеневшей стене, чтобы преодолеть головокружение и не упасть под колёса. Сквозь стену пробивался нежный переливчатый наигрыш гармони — «тальянки». Высокий чистый голос грустно выводил: Бродяга Байкал переехал, Навстречу роДкмая мать. «Ах, здравствуй, ах, здравствуй...»