Сибирские огни, 1954, № 5

мальчишку, сына Лизы?.. И какая-то невольная судорога брезгливости вдруг передёрнула ему плечи. Сына Лизы, а для него... - Пришли, сказал Терёшин, и оборвал мысли Порфирия. Агент союзного комитета, которого привёл с собой Иван Герасимович, оказался совсем ещё юношей — светлый пушок на верхней губе и считан­ ные жёсткие волоски на подбородке. Невзирая на метель и стужу, одет он был в демисезонное пальто. На нргах ботинки без галош. На голове — шапка-ушанка, однако сдвинутая на затылок так, что лоб оставался совер­ шенно оголённым. Ого! — сказал Лавутин.— У молодого товарища в жилах не кровь, а кипяток. — Совершенно верно,— живо ответил юноша, распутывая завязанные под подбородком тесёмки ст шапки. Он быстро разделся и стал здоровать­ ся, знакомиться с присутствующими:— Совершенно верно, потому что я Динамит. Станислав Динамит. А короче — Стась. Так меня и зовите. Про­ верьте: тёплые,— с какой-то ещё ребяческой наивностью сказал он, пода­ вая руку Терёшину.— Да ещё, знаете, в этой вьюге мы кружили по улицам сколько! Ушли было вовсе в другом направлении. — Все пути ведут в Рим,— внушительным баском сказал Иван Ге­ расимович. — Кроме тех, которые ведут из Рима,— задиристо возразил ему Стась.— А мы с вами шли именно этими путями. —• Но всё же пришли к цели! — Я не сдаюсь, Иван Герасимович. Но мне сейчас некогда спорить. Товарищи и так ждали нас очень долго. Но я вам всё равно докажу... Стась Динамит, оживлённый, текучий, как ртуть, всем понравился. И хотя, по возрасту, он был моложе, пожалуй, даже и Саввы, но право д а ­ вать умные советы за ним все признали как-то сразу. Стась с самого на­ чала заявил, что он не любит больших предисловий, длинных разговоров и берёт всегда быка за рога. —- Если всеобщая стачка на сибирской железной дороге уже давно была желанной,— напористо говорил он, накручивая на палец мягкую прядь длинных светлых волос и слегка подёргивая её,—- то теперь, после расстрела рабочих в Петербурге, когда пролита кровь,— она стала совер­ шенно необходимой. И немедленно необходимой, друзья мои! В Москве и в Петербурге рабочие уже идут к восстанию, рабочие бастуют! Они продолжают то, что в декабре начали наши бакинские товарищи. — И мы давно готовились,— сказал Лавутин.—-А ждали только сиг­ нала. — Мой приезд — сигнал. Союзный комитет решил объявить забастов­ ки по всей линии. Начинайте и вы, товарищи. — Начнём,— сказал Терёшин.— Но, для ясности, какие цели мы должны ставить перед собой? Какие требования выдвигать? У Стася восторгом засверкали глаза. — Революция! Свержение самодержавия! Установление демократи­ ческой республики! — подкрепляя каждую свою фразу энергичным взма­ хом кулака, объявил он. И засмеялся:— Это в душе. Далёкая и благород­ ная цель. Восьмичасовой рабочий день — цель поближе. Но, товарищи, отодвинем пока и её... — Вот те раз! Значит, тогда что же: вовсе без цели? — в недоумении спросил Лавутин.— Чего же ради будем мы объявлять стачку? Без всяких требований... Этого я, убей, не пойму. Станислав так и залился румянцем. — А поддержать наших петербургских и московских товарищей, за ­ явить вместе с ними протест против царского произвола,—• разве это не