Сибирские огни, 1954, № 5

трубе заставляя невольно прислушиваться к этой свистопляске. И вдруг кто-то сильно, с улицы, стукнул в окно. Филипп Петрович замер, открыв рот. Агафья Степановна вытянулась. Вера вопросительно глядела на Савву. Тот пожал плечами. — Не знаю. Стучат — открывать надо.------------------------------ ------- Пошёл к двери. Вера побежала за ним. — Саввушка, а патроны у меня под матрасом,—тихонько сказала она. — Прислушивайся,— тоже шёпотом ответил он ей.— Если полиция— утопи в тесто, в квашню. Накинул на плечи полушубок и вышел в сени. Оказались Порфирий, Кузьма Прокопьевич и телеграфист Нечаев. — Фу, пеньки золочёные! — облегчённо вздохнул Филипп Петро­ вич.—•И чего это вас по такой погоде носит? Кузьма, водки ни капельки не осталось. Ты с собой принёс? Но Кузьма Прокопьевич не отозвался на это, не раздеваясь, присел на табуретку возле двери. Порфирий стряхнул с шапки снег. -— Мы за тобой, Савва,— сказал он.— Собираем свой народ. Погово­ рить надо. Страшная весть. — А что случилось? — спросил Савва, торопливо просовывая руки в рукава полушубка. Порфирий повёл головой на Нечаева. — Вот телеграмму недавно он принял... Кузьма Прокопьевич тихо всхлипнул: — В Петербурге... рабочих... царь вчера расстрелял. И женщин, де­ тишек. С крестами к нему шли, с хоругвями... — По телеграмме получается: шибко много народу он положил,— добавил Порфирий.— Савва, одевайся. Нечаев энергично махнул рукой. — Бомбой бы в него! Подкосить подлеца. Савва быстро собрался, и они ушли. Агафья Степановна взяла тряп­ ку и стала вытирать у двери натаявшую с сапог Нечаева лужу. Вера, при­ жав к груди пачку патронов, неподвижно стояла на кухне, возле квашни. Ей казалось, что сквозь посвист пурги доносятся выстрелы, удары и жа­ лобные вскрики раненых, гневная гудит толпа. А мать у порога вытира­ ет пятна крови. Филипп Петрович вышел из-за стола, растерянно потоп­ тался посреди комнаты. — Агаша... и ты... что Кузьма-то сказал... слышала тоже? Агафья Степановна, белая, с окаменевшим лицом, молча кивнула го­ ловой. Филипп Петрович потоптался ещё немного и полез на печь. Его знобило. Снежная непогодь висела над землёй четвёртые сутки. Метель утиха­ ла на несколько часов, и тогда с неба обильно сыпалась сухая крупа. А по­ том снова налетал острый, студёный ветер, взрывая, взъерошивая напа­ давший снег, и всё тонуло во мгле. За городом, в открытых лугах и ела­ нях позёмка начисто стёрла дороги и тропы, загнала диких зверей и птиц в самые глухие лесные чащи. Глубокие хрустящие сугробы намело у за­ боров, в улицах города, снегом забило железнодорожные пути, и поезда с полупогасшими топками мёртво стояли на разъездах. , ^ „ В квартире Ивана Мезенцева собрались Терешин, Лавутин, Порфири и Савва — весь стачечный комитет, избранный еще осенью на рабочей сходке. Разговор плохо вязался. Терёшин то и дело оборачивался к окну, словно мог сквозь закрытые ставни разглядеть, что творится на улице. — Закоченеет там у нас Севрюков. Одежонка у него неважная,