Сибирские огни, 1954, № 5

не уехала. Можешь даже молчать. Ну? — и не дождавшись ответа Лизы, закончил: — Иначе разрешения на работу я дать не могу. — Я подумаю,— сказала Лиза, чтобы только скорее закончился этот тяжёлый разговор. — Подумай,— Киреев ткнул окурок в пепельницу.— Повторяю: ни­ каких сведений от тебя я требовать не буду. Ступай. Лиза вышла от Киреева под косые взгляды ещё томившихся в при­ ёмной нескольких рабочих: никто так долго не задерживался в кабинете. Вот и день миновал. И Лиза нашла себе много работы. На выбор, лю­ бую! Снова кухаркой к Маннбергу. Во время самых страшных метелей по полдня работать у Игнатия Павловича. Работать каждый день, согла­ сившись на непонятные условия Киреева... Непонятные?.. Открывая дверь из приёмной в коридор, Лиза ещё раз почувствовала на себе тяжёлые, недружелюбные взгляды рабочих. Непо­ нятные условия Киреева... Да чего же в них непонятного? Вот это и будет: он позволит ей ходить на работу и отделит от товарищей стеной подозре­ ний! Кто станет по душам, откровенно, говорить с человеком, который каждый день неведомо зачем, и без всяких повесток, исправно ходит к жандармскому ротмистру? Недоверие рождается быстро, а вот попробуй потом снять его!.. Да-а... Вот так получила она работу сегодня... 6 Вздев на переносье залепленные воском очки, Филипп Петрович под­ шивал старыми голенищами дырявые валенки. Савва готовил для него дратву: сучил, натирал варом и заделывал в концы свиную щетину Агафья Степановна чинила бельё. Рубахи «мужиков» почему-то располза­ лись так быстро, что она едва успевала ставить на них заплаты. Вере де­ лать было решительно нечего. Поэтому она, пристроившись позади Саввы, ловко утаскивала у него из-под руки то приготовленные щетинки, то сло­ женный полумесяцем круглый кусок кожи, в котором находился вар. Сав­ ва притворно шарил возле себя, бранил свою короткую память: «Вот ведь только что держал варник в руках. Куда-то сунул и не помню». Вера подбрасывала ему пропажу с другой стороны и нараспев корила: — Эх ты, слепой ты, слепой! Ничего-то ты не видишь, совсем ниче­ го. Вот же он, варник твой, рядом с тобой лежит. Ну? Агафья Степановна тихонько, про себя, посмеивалась: «Славные ре­ бятишки!» Такие жизнь вместе пройдут, как песню споют. И дай бог им. Сколько видишь сейчас всякого озорства и непотребства! Парни пьянству­ ют, в карты режутся, на улицах охальничают. Оно и понятно — молодая кровь бунтует, а силу, с пользой, не знают, куда и как приложить. И де­ вушки тоже многие стали вольничать. Говорят, всё от родительского воспитания зависит. Так-то оно так, а попробуй держать детей в строгости, в правилах жизни, если кругом, как поветрие, распущенность пошла. Не семья только, сама по себе, де­ тей своих воспитывает, а все люди сообща. Друг с друга примеры берут. И государство, держава царская в этом деле тоже не сбоку припёка. Пьян­ ку кто поощряет? Семья разве? Для семьи это страх и горе. Хорошо, что Савва к книжкам пристрастился, а за ним теперь и Веруська почитыва­ ет. Ума набираются. И чистоту души сохранили оба... Филипп Петрович намотал дратву на кулаки, стал затягивать — драт­ ва лопнула. — Эх, пеньки золочёные! — воскликнул Филипп Петрович.— Савва, пускай нитки на четыре потолще. Да варом получше протирай. — Ладно,— отозвался Савва.— Веруська, где нитки?