Сибирские огни, 1954, № 5

Лебедев повернулся и пошёл к двери, у которой с примкнутым шты­ ком стоял часовой. Козинцов вышея из-за стола и догнал Лебедева. — Ничего не поделаешь — служба, — сказал он, словно бы оправ­ дываясь. — Грязная служба... Но Козинцова это ничуть не смутило. — А не правда ли, ловко работают мои люди, господин потрясатель основ государственной власти? Приехали вы к нам только третьего дня и вот, уже в коробочке. Недолго вам удалось погулять у нас на свободе? К Лебедеву тотчас же приблизился прежний, замызганный жандарм. — Руки за спину. Идите уперод, — скучно сказал он, вытаскивая из кобуры револьвер. Едва дверь закрылась за Лебедевым, Козинцов гневно набросился на шпика: — На чёрта всё-таки тебе нужно было сразу хватать его! Не для того же он приехал сюда, чтобы ночь у старухи провести. Шпик вскочил, растерянно моргая глазами. — Иван Александрович! Но я ведь вам докладывал: потерял его вовсе, бродил, бродил по саду, стал в другую дырку вылезать — и он тут. Ну, меня и подняло... — «Подняло»! Вот я тебя за это «подниму» хорошенько... Следи теперь снова за домом этой бабы. Да в сто глаз, не так, как было! — Виноват. Но ведь если взять её на очную ставку... Козинцов посмотрел на шпика изумлённо. Тихо вздохнул и, мешая в голосе ласку со злостью, прошипел: — Осёл! Да никакой очной ставки с нею и быть не может. Какой же дурак станет делать это? Мы и так выясним, что это за фрукт. Ступай. Да в другой раз не будь таким прытким. А Лебедев в это время шёл, ощупывая взглядом каждый вновь откры­ вающийся поворот — не сулит ли он какой возможности к побегу. Но всюду холодно блестели штыки и, едва он поворачивал голову в сторону, сзади раздавался тягучий возглас жандарма: «Смотреть уЦерод. Идите прамо». Бежать... Бежать обязательно! Сегодня, завтра, через неделю или немедленно — но искать и искать, не упустить даже самой малейшей возможности. Эта мысль заполняла Лебедева теперь целиком. Он никогда и ничего не любил выжидать бездеятельно и уж тем более нелепо было бы ждать, что свобода придёт к нему по милости полковника Козинцова. Надо взять её самому! Ему вспомнились побеги Веры Фигнер. Лебедев всегда восхищался ею. Находчивость, смелость и порой, переходящая всякие границы, — дерзость. Именно дерзко в таких случаях надо дейст­ вовать! И он ощущал, как разливается у него по жилам горячим током дерзкая удаль, хотя и сдерживаемая холодной логикой рассудка: «можно ли?» Так они спустились по всем лестницам, пересекли двор и вошли в ка ­ менный флигель. Десятки, десятки решений возникали на этом пути, но ни одно из них не было исполнимым. И Лебедев испытывал такое чувство, словно заводит внутри себя тугую пружину. Сначала она шла ещё доста­ точно свободно, потом поворачивать ключ стало всё труднее и труднее, и вот подошёл предел — ещё несколько поворотов ключа, и пружина либо лопнет, либо сработает. В проходной сидели всё те же и в том же числе солдаты. Пропустив Лебедева, один из них закричал жандарму: — Плотнее закрывай дверь за собой: воняет из нужника. И жандарм сердито лягнул дверь ногой. Входя в пазы, она гулко