Сибирские огни, 1954, № 5

Книжное обозрение „КИТАЙСКАЯ ГРАНИЦА 44 Семь рассказов, составляющих книгу О. Смирнова «Китайская граница»!, рисуют жизнь и быт солдат-погранични­ ков. Опасен и нелёгок их труд. Ответ­ ственная и почётная задача возложена на них. Здесь в большей мере, чем где- либо, необходимы наблюдательность, вы­ держка, сметливость. Враг коварен, хи­ тёр, изворотлив. Чтобы обнаружить и обезвредить его, нужны опытные сле­ допыты, сильные, отважные люди. Совет­ ская Армия воспитала таких людей. Рассказать о них — дело нужное и по­ лезное. Лучший рассказ сборника — «Марфа Игнатьевна». Образ матери, почувство­ вавшей после гибели сына, что её Анато­ лия любят и помнят не только на грани­ це, которую он защищал, возникает в представлении читателя. Мы понимаем, почему материнские слёзы, на заставе, в окружении товарищей сына, приносят ей облегчение. О. Смирнов нашёл нуж­ ный задушевный тон, правдивые запоми­ нающиеся детали. И хотя рассказу свой­ ственны недостатки в языке, в способах обрисовки героев, в композиции, он за­ метно выделяется среди других. В нём автор глубже проник в характер своего героя, выразительнее передал его душев­ ные движения. Собственно, в этом же и достоинство рассказа «Сопка трёх». Общий всем рассказам значительный недостаток заключается в том, что автор обращает своё внимание не на характе­ ры изображаемых им пограничников, а на ситуацию. Один герой задержал диверсанта, другой — спас утопающего ребёнка, третий — мужественно, до пос­ леднего патрона сражался и погиб на посту. Сами по себе случаи эти из по­ граничной жизни интересны и поучи­ тельны, но, к сожалению, имеют в рас­ сказе самодовлеющее значение. Люди, участвовавшие в выполнении того или иного приказа, совершавшие героические поступки, нарисованы весьма бледными красками. В том же рассказе «Марфа Игнатьев­ 1 0 . С м и р н о в . « К и т а й с к а я г р а ­ н и ц а * . Читинское книжное издательство, 1954, 74 стр. Редактор М. Ваксмахер. на» о дорогом ей сыне Анатолии мы ни­ чего не узнаём, кроме того, что он совер­ шил подвиг, но живых, индивидуальных черт его различить почти невозможно. Особенно это неумение автора создать характер героя, передать его развитие заметно в самом большом рассказе сбор­ ника «Китайская граница». Солдат Тимофей Речкалов рвался на границу. Его влекла романтика погранич­ ной службы. Но на заставе всё оказалось не так, как он предполагал: буднично, обыкновенно, к тому же и нелегко. К службе он быстро охладел да ещё в оправдание и «теорию» выдумал: от кого границу охраняем? От друзей китай­ цев? Нужно ли это? Вскоре жизнь убе­ дила: нужно! Наш общий враг ищет ла­ зейку там, где, по его предположениям, притупилась бдительность. Хороший за­ мысел. Тимофей — честный, прямой человек, в общем исправный солдат, правда, чуть-чуть увлекающийся, чуть-чуть често­ любивый. Но не больше. Да, в первом же наряде он изрядно устал и затем на политзанятиях едва не уснул. Да, не­ приятно, когда во втором же наряде сер­ жант обозвал его трусом (филина испу­ гался). Что же ещё существенного про­ изошло в душе солдата, чтобы мы вместе с капитаном Мелекяном могли сказать: «Да, что-то с солдатом происходит». Ав­ тор слабо, неубедительно мотивировал изменения, происшедшие в душе героя. Поэтому длинные описания выходов в наряд на границу, политзанятий, стрельб теряют свой смысл, кажутся лишними. И когда где-то посредине рас­ сказа читаем: «Тимофей уже по-настоя­ щему втянулся в пограничную жизнь... но прежний огонёк в нём не разгорал­ ся...» — мы ещё более недоумеваем: что же, собственно, произошло? Упрощены герои и в проявлении евш­ их интимных чувств. Увидел Тимофей девушку, и «мысли его раздвоились»: «хотелось думать о заставе, о предстоя­ щей службе, а вместо этого думал о си­ дящей рядком (рядом!) девушке». Потом они встретились, потанцевали. Она при­ гласила его к себе. Тимофей ответил, что не может: служба... увольнительная кон­ чается. «Не можете — не надо», — отре­