Сибирские огни, 1954, № 5

его революционером-пропагандистом. Она пишет: «Использовав талант юмориста, он в простой, доступной форме разъяс­ нял народу принципы политики совет­ ской власти», он «встал на путь писате- ля-пропагандиста». Но уже тремя страни­ цами дальше она изображает Шишкова этих лет как типичного мелкобуржуазного гуманиста, полностью зачёркивая пред­ шествующую характеристику: «...автор склонен был в то время считать, что ре­ волюция должна быть милосердна к вра­ гам народа» (стр. 71). На стр. 98 А. Бог­ данова утверждает, что «В. Шишков был далёк от упадочнических... настроений», но уже на следующей странице, в связи с оценкой его рассказа «Бакланов — таёжный волк», заявляет: «Это^ не что иное как проповедь непротивления злу насилием, толстовщина» (стр. 99). Такие «неувязки» ничего не разъясняют чита­ телю; они способны только запутать его, повергнуть в недоумение. Как известно, в творческом развитии Шишкова огромную роль сыграл Максим Горький. Великий пролетарский писатель высоко ценил талант Шишкова и всемер­ но содействовал его реалистическому раз­ витию. В книге А. Богдановой рассказы­ вается об отношениях между Горьким и Шишковым, приводится на эту тему ряд интересных данных. Но и этот вопрос ос­ вещён без должной глубины и опять-таки не без противоречий и неточностей. Ха­ рактеризуя Шишкова периода первой мировой *войны, изображая его полити­ ческим единомышленником Горького, А. Богданова пишет, что «Шишков прим­ кнул к идеям горьковского журнала «Ле­ топись», который разъяснял, что война враждебна коренным интересам рабочих и крестьян» (стр. 42). Между тем, Шиш­ ков ни в 1915 — 16, ни в 1917 г. не сто­ ял на том уровне антивоенной идеологии, который был характерен для Горького. А. Богданова очень скоро подтверждает это, опровергая собственное утверждение об антивоенных позициях Шишкова тех лет цитатой из воспоминаний К. М. Жиха­ ревой о Шишкове 1917 года: «Вначале весь круг наших знакомых и сами мы поддерживали временное правительство, ждали учредительного собрания и счита­ ли нужным воевать и хранить верность союзникам» (стр. 57). Итак, совершенно очевидно, что А. Богданова снова прояви­ ла поспешность, объявив Шишкова пред­ революционных лет политическим со­ ратником Горького в его антивоенной борьбе. Вопрос об учёбе Шишкова у Горького — это прежде всего вопрос об освоении Шишковым принципов нового художест­ венного метода —- метода социалистиче­ ского реализма, основоположником и тео­ ретиком которого явился Горький. Меж­ ду тем, А. Богданова сводит этот большой и принципиальный вопрос к вопросу о тематических влияниях прозы Горького на прозу Шишкова и при этом пытается усматривать такие влияния даже там, где на них нет и намёка... «Начало повести «Тайга», где изображается звериный быт Кедровки, заставляет нас вспомнить опи­ сание рабочей слободки, которым откры­ вается роман Горького «Мать», — пишет А. Богданова (стр. 55), совершенно забы­ вая о глубоко новаторском характере это­ го зачина у Горького и соверщенно искус­ ственно и безосновательно сближая его с зачином шишковской «Тайги». О Шиш­ кове — авторе «Тайги» она заявляет, что его роднят с Горьким — автором «Матери» и «Лета», идейная содержа­ тельность и социальная заострённость произведения, реалистический показ жиз­ ни деревни, обличение косных и тёмных сторон крестьянского быта, сознание необходимости революции» (стр. 55). Но при этом А. Богданова совершенно не различает того, что реализм Горько­ го — это реализм социалистический, тогда как в «Тайге» В. Шишков ещё да­ леко не достиг такого реализма. Проблема влияний понимается А. Бог­ дановой весьма примитивно: она видит «влияния» там, где обнаруживает сход­ ность темы или сюжетных положений, не обращая внимания на различия в их раз­ работке и раскрытии. Так, она пишет: «Под влиянием горьковских произведе­ ний написаны рассказы Шишкова, где со всей остротой поставлена проблема существования «дна» для человека в условиях капиталистического строя» (стр. 39). Между те.м, т е м ы с о ц и ­ а л ь н о г о д н а в творчестве молодого Шишкова б ы л и п о д с к а з а н ы е м у с а м о й ж и з н ь ю , а характер разре­ шения этих тем был у него тогда ещё далёк от горьковского, глубоко револю­ ционного решения. Как видим, в освещении темы—Горь­ кий и Шишков — А. Богданова прошла мимо главного — мимо вопроса о роли Горького в освоении Шишковым метода социалистического реализма. Важнейший вопрос идейно-художест­ венного развития В. Я. Шишкова совер­ шенно недостаточно разрабатывается A. Богдановой. Вместо конкретного ана­ лиза живого идейно-художественного процесса она даёт читателю уклончивые суждения, не позволяющие сделать чёт­ ких и ясных выводов. Вот, например, как А. Богданова характеризует творче­ ский метод автора «Угрюм-реки»: «Ана­ лиз «Угрюм-реки» говорит нам о том, что B. Я. Шишков успешно осваивал твор­ ческий метод социалистического реализ­ ма...» (стр. 117), «В работе над этим ро­ маном В. Я. Шишков продолжал луч­ шие традиции критического реализма» (стр. 118), «Но путь к освоению метода социалистического реализма — сложный путь, и он не сразу даётся писателю» (стр. 120). Попробуйте разобраться, что же это: продолжение критического реа­ лизма или освоение реализма социали­ стического? «успешное освоение» социа-