Сибирские огни, 1954, № 5

маге какие-то фигурки. — Ну, что же... Приходи за ответом, как я ска­ зал, через два дня. И ощущение радостной надежды, что будет она взята на работу, стало медленно гаснуть, заполняться прежним пасмурным, горьким чув­ ством, с каким она в этот день покинула дом Василёвых. Тюрьма за пле­ чами, да ещё по политическому делу, — какая тут может быть надежда? Теперь во всём и для всех это — пугало. Но Лиза не подала виду, сказа­ ла Игнатию Павловичу «спасибо» и вышла. 3 Порфирий закипел, когда Лиза рассказала о своей очередной неуда­ че в доме Василёвых. Любая несправедливость всегда возмущала его, но особенно — если попиралось достоинство человека. Крупные желва­ ки заходили на худых щеках Порфирия. — Мать — и не пустить к сыну! Да уже в который раз! Довольно. Хватит! Не принижай себя. Не ходи туда больше. Теперь я сам к ним пойду. Река встанет, приедет Василёв, и схожу. Позже, когда все несколько успокоились, поужинали и собрались вместе возле истопленной Клавдеей русской печи — Лиза стала расска­ зывать о своей встрече с Нечаевым, о том, как он сразу отвёл её к Игна­ тию Павловичу и тот пообещал принять на работу. Не тая сомнений, спросила Порфирия, хорошо ли он знает Нечаева, почему телеграфист этот заговорил с ней сразу, как с доброй знакомой, хотя до того она и видела-то его только каких-нибудь пять минут. Порфирий неуверенно потёр лоб рукой. — Как тебе сказать насчёт Нечаева... — проговорил он, прижи­ маясь спиной к горячей стенке печи и слегка пошевеливая плечами. — Человек он здесь для всех новый, и понять его путём из нас пока никто не может. А знакомых он себе кругом заводит. И среди рабочих, и среди небольшого начальства. Раз, другой встретится — поговорит, там на квартиру незванный придёт, а потом уже, глядишь, как свой здоровает­ ся. И необидно это у него получается. Всё делает, вроде, с хорошим рас­ положением. На слова он очень смелый, другой раз прямо до озорства. Подходит как-то на платформе к жандарму и говорит ему: «Ну, братец, беда: Николай скончался. Вот телеграмма». И в нос ему бумажку суёт. А у жандарма глаза сразу вот такие: «Господи, да как же мы теперь без царя? Помяни, господи, его душу!» А Нечаев ему строго так: «Что? Ты что это, государю нашему смерти желаешь? Скончался-то не Рома­ нов, а Николай Пупырышкин. Вот видишь — читай — жена его из Че- ремхова матери своей телеграфирует». И пошёл себе. Про бомбы, про взрывы всякие любит рассказывать. «Мне бы, — один раз говорит, — мне бы изобрести такой пистолет, чтобы без звука стрелял и, как на­ пёрсток, на палец надевался. Показал на кого пальцем и — готов. Я бы в две недели революцию сделал». — Ну, верно, чудной он какой-то, — ещё более насторожённо ска­ зала Лиза. — Однако, нам лучше подальше бы сторониться его. — Советовался я насчёт Нечаева с Терёшиным, — Порфирий под­ винулся, выискивая место у печки, где пожарче. — Терёшин говорит: приглядеться к нему надо, бывают, дескать, просто характеры разные. А к рабочим он очень тянется. — Так мне пойти ли тогда в четверг к Игнатию Павловичу? Как ты считаешь? Шибко с народом быть вместе мне хочется. — Работа — хлеб, — тихо проговорила Клавдея. — Скудна живём мы. Только здоровье-то твоё...