Сибирские огни, 1954, № 5

И бросился было к двери. Но остановил себя. Вернулся Сел к столу перебирая пальцами. — Лиза... Ты... — положил ей на руку возле запястья свою большую кисть руки и осекся. Смотрел куда-то в сторону. Потом вырвалось у него с непреодолённой болью: Если бы сразу... Лиза! Почему люди боятся говорить друг другу правду.-' i огда заплакала слезами радости Клавдея. Всё время в молчаливой тревоге слушала она от печи их разговор, такой разговор, в котором даже слово матери — лишнее. И всё сразу ожило, зацвело весельем. Словно не было никогда поло­ сы тяжёлых лет, переполненных горем. Словно радость никогда и не поки­ дала эту дряхлую от времени избу. И жёлтый свет маленькой керосино­ вой лампы светил всегда так ярко. И так тепло грела всегда, истопленная сухими берёзовыми дровами, печь. А когда, уже перед утром, Лиза сказала Порфирию: «Не могу я без сына, Порфиша. Возьмём Бориску к себе?» — и услышала в ответ: «Возь­ мём. Твой ведь», — снова радостно стало Лизе, что не отказался от её ре­ бёнка Порфирий. Но вот с тех пор несколько раз она побывала у Василёвых, и всё без пользы. Ей даже не дали поглядеть на сына. Она слышала его голос, смех, доносившийся из дальних комнат, — и только. В самый первый раз к ней на кухню вышла Елена Александровна. Изумлённо поднимая свои круглые кукольные брови, она выслушала сбивчивый рассказ Лизы. — Хорошо. Но я не понимаю, чего же ты хочешь? Зачем ты к нам пришла? — спросила она, не отнимая унизанной дорогими кольцами ру­ ки от двери, которую только чуть прикрыла за собой. Лиза повторила: «Пришла взять своего сына». Елена Александровна вспыхнула, даже её полная гладкая шея зали­ лась гневным румянцем. — Приходилось встречать мне нахалов, но такого нахальства, голу­ бушка, как у тебя, я ещё не видала. Мало того, что ты мне с каторги вся­ кие письма писала, теперь явилась сама с каким-то бредом. Ты — сума­ сшедшая? Я же за сыном пришла. Мать родная ему, — в отчаянии сказала ’ Лиза. — Как же я без него? — Как нажила одного — если этот твой, — так наживёшь и друго­ го, — резко сказала Елена Александровна и вышла из кухни. Во второй раз Лизу даже в дом не впустили. За ворота вышел двор­ ник Арефий и коротко объяснил: — Гнать метлой тебя мне велели. Ну, я метлой-то на тебя не замах­ нусь, а прошу: уйди. Сама понимаешь — приказано. В третий раз Лиза в дом вошла хитростью. Позвонила в парадное. Дверь открыла горничная Стеша. Лиза быстро сказала: — Дут подарок для Бореньки, — и проскользнула мимо. В руке у неё был, действительно, припасённый для сына гостинец. Лиза пошла по кори­ дору и остановилась. Она не знала — куда же дальше? Стеша подняла крик: в дом ворвалась воровка! Прибежала кухарка, ещё какая-то прислуга, все зашумели, замахали на Лизу: «Уходи, уходи сейчас же, пока не кликнули городового». Идя в первый раз к Василёвым, Лиза боялась другого: сам сын не захочет признать её, он откажется пойти к чужой, незнакомой женщине, бедно одетой, и в бедный дом, он — мальчик, выросший в богатой семье и называющий Ивана Максимовича отцом, а Елену Александровну ма­ терью. Ведь ему идёт девятый год, он всё понимает, он уже учится в школе...