Сибирские огни, 1954, № 5

Рассказывал он очень обстоятельно. Ему это словно удовольствие до­ ставляло. А Даша ужасно боялась ошибиться. И задавала уже лишние вопросы. Наконец, спрашивать стало совершенно не о чем, она вздохнула, в десятый раз обмакнула перо в чернила и записала в карточке свой пер­ вый самостоятельный диагноз. Потом в аптечном шкафу нашла иод и про­ тянула флакон больному.' — Вот... Принимайте пока. Начните с двух капель, прибавляйте по одной до пятнадцати, а потом — обратно до двух. Принимайте, разбавляя молоком. А я тем временем закажу в районной аптеке пилюли. Теперь Даша успокоилась. Всё правильно. Всё так и должно быть. Стручков вертел в руках флакон и не уходил. — А это... это помогает? — спросил он. Даша снисходительно улыбнулась и пожала плечами. — Как вы думаете, если бы не помогало, стала бы я вам предпи­ сывать? Стручков ушёл. Уже закрылась за ним дверь, уже он спустился с крыльца, а Даша всё продолжала смотреть ему вслед. Ведь он первый, самый первый, дал ей почувствовать, что начинается, нет, уже началось в её жизни то, к чему она готовила себя последние четыре года, даже боль­ ше, если считать, что с пятого класса решила стать медиком и никем иным. Тогда это пришло в грустные минуты — после внезапной смерти матери. Но сейчас Даше хотелось петь и смеяться. Она бережно взяла только что заполненную карточку и уложила в ящик. В кабинет вошла Марфа, санитарка. Она была всего лишь на три го­ да моложе самой Даши, но казалась ей совсем девочкой. Может быть, ещё и потому казалась, что поминутно хохотала по всякому поводу. Вот и сей­ час рот у Марфы растягивался в улыбке, и глаза совсем округлились. — Что же такое смешное ты видела, пока ходила завтракать? — спросила у неё Даша. Марфа вся заколыхалась от смеха. — А Стручков-то, а Василий, — с трудом выговорила она. — Вот уж чудак, вот чудак!.. — А что? — Даша почему-то насторожилась. Но Марфа уже совсем не могла говорить. — Ну, ты можешь, наконец, рассказать, что там произошло? — не­ терпеливо спросила Даша, когда Марфа перестала размахивать руками, приседать и вытерла выступившие слёзы. — Иду я мимо их дома, — сказала та, — а Василий запрягает коня. Его отец вышел из сарая, ругается. Куда, говорит, едешь? Делать тебе не­ чего!.. А Василий...— Марфа снова запнулась, но, встретив строгий взгляд заведующей медпунктом, сдержалась и продолжала: — Василий посмот­ рел на отца, бросил вожжи, а сам ка-ак упадёт на сено и руки раскинул. Умру, кричит, раз родной отец не хочет, чтоб я съездил к настоящему док­ тору... Он у нас первый затейник в драмкружке,— Василий. С тех пор, как колхозы укрупнились и он к нам переехал, всегда самые смешные ро­ ли представляет. Один раз... Она замолчала, потому что Даша внезапно отошла к окну и отверну­ лась. Убежать бы сейчас куда-нибудь и спрятаться... Затянутые ледком лужи искрились у неё в глазах, хотя день был пасмурный. Даше было очень трудно повернуться. Ей казалось, что Марфа улыбается, она даже представила себе её глаза, ставшие снова круглыми. Однако хватит так стоять. Ну, раз, два, три! Нет, ещё — раз, два, три! Повернулась, спокойно посмотрела на часы. — Приём на сегодня закончен, — сказала она Марфе. — Если кто-