Сибирские огни, 1954, № 5

вал, повиснув на животе, достать до’крыши носками сапог — не получа­ лось. Тогда он перевёртывался на спину и, придерживаясь локтями за по­ рожек слухового окна, вытягивался весь — до крыши тоже не хватало какой-то малости. Он вздумал перевалиться на бок, но сорвался и шлёп­ нулся на землю. Другие два жандарма захохотали. Упавший поднялся и стал ощупывать штаны. Тоскливо выругался. Тихонько засмеялся и Фё­ дор Минаевич. —- Эх, не догадался я там гвоздей набить... Вдруг Грозный вскочил и зацарапал, забил по стене передними лапа­ ми. Подобрались, подтянулись жандармы. Из сеней флигеля первым по­ явился офицер, за ним коренастый, широколицый шпик в штатском. Грозный лаял и рвался с цепи. Выбежал Степан Дичко, всплеснул руками. — Ах, боже ж ты мой! Перепетуечка... В сопровождении двух жандармов показалась Анюта. Она шла, занос­ чиво запрокинув голову, потряхивая серьгами в ушах. Глаза её горели величайшим пренебрежением к жандармам. — Это что же, я так, с конвоем, по улице и пойду? — с гневом спро­ сила она. И остановилась: — Господин офицер, я не воровка. Офицер молча показал на калитку. Анюта заметила в окне побледнев­ шую Мотю и стоящего рядом с ней Фёдора. Загородила путь офицеру, заставив его попятиться, и выкрикнула громко, чтобы услышали Фёдор и Мотя: — Не пойду я! Как вы смеете меня арестовывать, когда ничего не на­ шли и не могли найти? Но подскочили с боков диое и под руки повели её к воротам. Офицер негромко отдал ещё какое-то приказание. И тотчас жандармы и шпик вошли в дом. — Данилова Матрёна Ипатовна? — заглянув в листок бумаги, спро­ сил Мотю шпик. Она вздрогнула и схватилась рукой за косяк. — Собирайся,— отталкивая Фёдора, заслонившего собою жену, прикрикнул жандарм.— Живо! Ну! — Это произвол! За что? Какие основания...— заговорил Фёдор. Шпик возвёл свой указательный палец к его носу. — Моли бога, что ты сам пока ещё остаёшься,— и прибавил явно за­ нятые от начальства слова:— Господин потрясатель основ государствен­ ной власти! Жандарм оторвал Мотю от окна, толкнул её в спину. — Иди-иди!.. Будешь чего брать с собой? Она бросилась к мужу: «Федя!», почувствовала на миг его пальцы в своей руке, и потом острая боль в локте заставила её протяжно вскрик­ нуть: «А! А-а-а...» — но пойти впереди жандарма, кусая побелевшие губы. Степан Дичко, громадный, но сразу ссутулившийся, стоял посреди двора босиком и горестно всплёскивал руками. (Окончание в следующем номере).