Сибирские огни, 1954, № 5

Он перебрал в памяти свои встречи с рабочими. Какая у них сейчас уже огромная сила! Она пришла в равновесие с силами самодержавия. Ведь только поэтому январские стачки и не были повсюду подавлены ору­ жием. Пробы девятого января правительству хватило, чтобы понять: ещё один такой расстрел, и встанет вся Россия. И тогда, как знать, чьё оружие окажется сильнее? Да, январские стачки прошли сравнительно тихо. Больших побоищ не было, самодержавие на риск не пошло. Но зато оно стало чаще действо­ вать своим испытанным способом: выдёргивать противников поодиночке. И это ему удаётся. Провал рабочих организаций следует за провалом. А между тем силы копит и та и другая сторона. К решающему моменту останутся они опять в равновесии или кто-то сумеет стать сильнее? Если накопит свои силы быстрее самодержавие — оно найдёт и повод, и способ, чтобы раньше пустить их в ход. Нет, никак нельзя нам опаздывать... Перед глазами Лебедева всё так же мелькали молодые берёзки, но теперь к ним стали примешиваться сосны. Начинались выемки, меж ни­ ми — крутые, высокие насыпи, и поезд то убыстрял невероятно скорость, то медленно вытягивался на подъём. «А господа меки-новоискровцы путаются тут под ногами со своими беззубыми теориями,— со злостью думал Лебедев,— силу рабочего клас­ са, крестьян — силу, которая вполне способна разгромить самодержавие и стать предводителем революции, они хотят отдать под команду буржуа­ зии». И Лебедев стал обдумывать содержание листовки, какую он напишет сегодня же, лишь только приедет в Красноярск. 28 По всей улице окна домов были закрыты ставнями, заложенными на болты. Так же, наглухо закупоренным, выглядел и дом Даниловых. Кон­ чик верёвочки, за который тянули, чтобы поднять щеколду калитки, сво­ бодно свисал из отверстия — условный знак, что всё благополучно. В слу­ чае опасности или тревоги конец верёвочки был бы завязан узлом. Тогда надо проходить мимо. Лебедев вошёл в палисадник, тихонько стукнул в ставень. Немного погодя он услышал мотин голос: — Кто стучит? Он ответил словами пароля. Через минуту скрипнул клин, Мотя от­ крыла калитку и поманила Лебедева: — Заходите, Егор Иванович. Мотя была одета так, словно только что вернулась с гулянья. При­ саживаясь к столу, Лебедев сказал ей об этом. Мотя оглянулась на него через плечо, блеснула своими красивыми зубами. — А я и сидела за воротами,— ответила она,— спать ещё не ложи­ лась. Дожидалась, когда во флигеле наши кончат. Тут и на улице-то, мо­ жет, только с полчаса как молодёжь разошлась по домам, всё с песнями бродили. Ну, я и сидела, платочек обвязывала. Она посмотрела влюблённо на спящего мужа. Сняла с гвоздя поло­ тенце и махнула им над столом — сметать было нечего. — Спит...— проговорила она так, как матери говорят о детях,— А я, однако, вовсе ложиться не буду. Сон всё равно разгуляла, станет по­ светлее, сяду на крылечке, пошью чего-нибудь. — Ой, Мотя, быстро цвет лица потеряешь,— пошутил Лебедев.— По­ береги свою красоту. — Ну !— усмехнулась Мотя.— Второй раз замуж мне не выходить.