Сибирские огни, 1954, № 4

— Да разве я об этом! — И она безжалостно ущипнула Марию за руку, повыше локтя. Та вскрикнула от боли: — Вот вредная! — Ты, а не я. Они не рассердились друг на друга. Мария доверяла Даше не меньше, чем себе самой. И теперь, прижавшись всем телом к подруге, она шепта­ ла ей, желая проверить себя: — Он так редко писал, что я подумала — не приедет; или, думала, приедет, но не покажется. А он, понимаешь, каждый день ходит и клянёт­ ся, что любит. Но я боюсь его, Дашенька... — Выдумала — «боюсь»! — Ну, может быть, не боюсь, а только робею. Ведь он такой резкий и самоуправный, несговорчивый! Он не считается с тобой. Ему ничего не стоит обидеть словом... А хочется, Даша, такого чувства, чтобы... — она обвила шею подруги горячими руками... — чтобы дух захватывало от счастья!.. — А он тебе не даёт его? Не сильно любит? Тебя? Не выдумывай!, не ври! А в машине, которая шла следом, тем временем разговаривали Геор­ гий Иванович и Агния. Агния похвасталась, что уезжает учиться в теат­ ральную студию. — Раз конвейеры убираются, мне здесь делать нечего. — Найдётся работа, — сказал Вихрецов. Пусть находится, я не хочу. У меня никакого призвания к технике. Вы только, Георгии Иванович, не удерживайте меня. Только не удержи­ вайте, я всё равно... Георгий Иванович отговаривать её не стал. Пусть пробует свои крылья в полёте. Чем чёрт не шутит, может, они и выдержат напряжение. Не вы­ держат — получит предметный урок. Он нажал на чёрную кнопку гудка и стал обгонять ковылявшего' в клубах пыли «Москвича». Приоткрыв дверцу, крикнул: — Тихо едете! Мария и Даша ехали тихо. И сидели тихо. Подумав, что старшая подруга во всём права, Мария успокоилась. Ей теперь очень хотелось взглянуть на московские покупки. Но решила потерпеть. Дома! Вновь заговорила Даша, все чувства которой после гибели мужа бы­ ли сосредоточены на сыне: — Вовик не очень скучал? — Совсем не скучал. — А я о нём убивалась, в последние дни спать не могла — всё дума- ла. Тут ещё телеграмма — заболел папка, — голова закружилась от за ­ бот. Что же он: не пьёт, не ест? — Мало, — откровенно сказала Мария. — Не выходит, поди, — лежит? Мария кивнула головой. Скоро они подъехали к дому. Даша выскочила из машины, огляде­ лась вокруг нет ли где Вовки? — и бегом кинулась в дом. Через минуту обе они, Мария и Даша, стояли в знакомой комнате Веры Матвеевны и удивлённо переглядывались. Комната была пуста. На столе среди кульков, свёртков, банок со вся­ кой снедью лежала пенсионная книжка, а в букете из ярких астр торчала записка, крупно написанная карандашом: «УШЁЛ В ПЕРВУЮ СМЕНУ. Дед».