Сибирские огни, 1954, № 4

— У них побольше работы. Боюсь, что немного задержатся и задер­ жат нас, — экскаваторы должны действовать в паре. — Так что же смотрит начальство? — О-о, начальство теперь не дремлет. Комбинат, трест, горком, — все поднялись на помощь. Только Никитенко и сунет иной раз палку в колесо. — Знаю его, любит посупротивничать при удобном случае. Зло в нём есть к человеку. Может, из-за штейгерской крови, а может, и нет, советская-то власть подравняла народ, почти стёрла классовое... А зло есть. Да-а, — протянул Тимофей Наумович, пощипывая измятую боро­ ду. — Скоро поползут, значит, зашагают гиганты? — Он замолчал, при­ слушался: в коридоре скрипнула дверь. — Старуха идёт. С микстурой. «Так, — скажет, — выполняешь режим?» У-у, она у меня строгая. Ты иди, Серёга, покуда цел. Навестил — спасибо. Кланяйся папаше с мамашей, заказывай весёлую жизнь. А ещё вот что... — Он поманил к себе встав­ шего с табуретки Сергея. — Да склонись пониже, что я тебе сообщу... Сергей сперва не поверил его словам. Потом стал отказываться: не надо, не может, нельзя. Тимофей Наумович пригрозил ему: — Поговори у меня... Выйти Сергей не успел: в дверях появилась Вера Матвеевна. — Принесла. — Она поставила на комод пузырьки с лекарствами и разделась, встала возле стола, подперев ладонью щёку. — Закрывать за гостем не буду — устала. Вон Мария, она закроет. Мария стояла в дверях. Когда она появилась, Сергей не заметил. Одними глазами она поздоровалась с ним и тихо спросила Тимофея Нау­ мовича, как он себя чувствует. — Плохо, —ответил старик. — Я вызову на дом врача, заслуженного, — есть в городской больнице. — И вылечит? — Тимофей Наумович хитро сощурил глаза. — Безусловно! — Вот что, Мария... Как бы тебе яснее сказать... — Старик натянул до плеч одеяло. — Поскольку ты начала сегодняшние хлопоты, не отка­ жись уж и ещё немного похлопотать. Сообщи всему_ нашему родству и знакомству: пусть не звонят, не ходят, не носят, Серёга не в счёт... Не ходят и не носят! Понятно? — Он показал глазами на стол, на цветы, на груши и яблоки. — Хватит! А теперь, дорогие, мне пора спать. — И он отвернулся к стене, закрыл глаза. Ещё по дороге из поликлиники старик кое о чём подумал и решил, как ему дальше жить. Мария показала Сергею взглядом на дверь, и они вышли. Девушка поняла, что Тимофею Наумовичу надоели опекуны и опекунство, и не оби­ делась. Ведь и раньше она понимала, какой он есть: старый, но несги­ баемый человек. ...Сергей ушёл поздно. Сначала сидели у нее в комнате, потом пере­ шли на крыльцо. Была тёплая лунная ночь. Казалось, земля отдавала лю­ дям последнее тепло, что получила от летнего солнца, и беззвучно преду­ преждала: ещё немного и — осень, с холодными ветрами и дождями. Мария была задумчивой, но не печальной, как тогда. Она сама сказа­ ла, что с работой у неё хорошо. И только отстранялась от Сергея, когда он пытался обнять её: «Не надо, Серёжа, нет, нет!» За углом уже грохотал последний или предпоследний трамваи, ког­ да Сергей спустился по ступенькам крыльца. И снова остановился. Стройная, вся в белом, девушка — белое летнее платье и белые туф­ ли — стояла, опершись на узорные перила, и не было никаких сил отор­ вать от неё взгляда.