Сибирские огни, 1954, № 4

Девушка отрицательно покачала головой. — На Дальний Восток, например, на Урал, в Караганду, — там тоже есть угольные разрезы... — А зачем мне туда? — Но если бы? Вдруг? — Ну, что ты ,‘Серёжа, меня испытываешь? Сергей подумал: договаривать ему до конца или воздержаться? — У тебя странное, Мария, понятие патриотизма. Узкое. Этакое, больше —■к своему экскаватору, к своей улице, к своему городу. Широты для патриотизма в твоём понятии не хватает, простора. Она не ответила. Стиснув руками виски, не мигая, смотрела в непро­ ницаемую тьму ночи. На улице было тепло, даже немного душно, как бывает перед дож­ дём. На свет летели ночные бабочки. К самой раме окна клонились ветви акации, со стручками ещё без зёрнышек. Ниже серебрился на свету круп­ ный лист смородинника... Сергей протянул из окна руку и поворошил жестковатую листву. На тонких ветках блеснули кисточки зелёных, ещё не созревших ягод. Нисколько это не занимало Марию. Она смотрела куда-то в темень деревьев, пытаясь отыскать в памяти последние дни своего безмятежного детства... Пожалуй, они кончились в ту весну, перед Отечественной вой­ ной, когда отец, мать и она, двенадцатилетняя девочка, переехали сюда, на Горнозаводскую улицу со старой квартиры в Заречье. Отцу с матерью давно хотелось перебраться поближе к старым знакомым Останиным. Перебрались, а жить под одной крышей пришлось недолго: началась вой­ на. Отец ушёл на фронт и скоро погиб; мать с той поры перестала жить на одном месте и по нескольку раз в году переезжала от одной дочери к другой, от сына к сыну, странствовала по шахтам, посёлкам и городам, покуда Не простудилась в дороге и не нашла покой в далёкой Кузнецкой земле... — Ладно, пойду, — вставая, негромко сказал Сергей. Вышли вместе. На улице была тишина. Низко нависшее небо обдавало лица и голые руки мельчайшей дождевой пылью... Мария молчала, и Сергей вновь попытался отвлечь её от тягостного раздумья, растормошить: покружил вокруг себя, потом побежал, не выпуская её руки. Напротив парка шахтёров Мария не выдержала и села на стоявшую под тополями скамью. Она была очень усталой. — Я зря вывел тебя из дома, — покачал головой Сергей. Он ещё никогда не видел Марию такой слабой, почти беспомощной. И ему стало жаль её. Он поднял Марию со скамейки, легко подхватил на руки. Он донёс её до самого дома, до крыльца с чугунными стойками и тусклой лампочкой под железной крышей и только здесь осторожно опу­ стил на землю. Мария встала на ноги, ухватилась было за стойку, потом торопливо пошла вверх по ступенькам. — Я помогу тебе, — сказал Сергей, придерживая её за локоть. — Нет, нет, — отказалась она, застыдясь своей слабости, — ты те­ перь поезжай домой. Прости. Я пойду. Сергей постоял в раздумье один. Какая она у него непримиримая!’ И хрупкая в то же время!.. Зря он тогда наговорил ей опять резкостей и даже не извинился, головотяп! А о волнениях девушки из-за перевода в учебный комбинат и узнал-то с опозданием: когда Мария уже совершила аварию... Домой он шёл не торопясь, нехотя. Увидел бежавших навстречу Вик­ тора с Агнией Яковенко и свернул в проулок, — в тот самый проулок, из