Сибирские огни, 1954, № 4

в мелкие клочья, при мне —- не посмеют. А ну! — зыкнул он на собак, кото­ рые и в самом деле виновато поджали хвосты, сбиваясь в плотную кучу. Все они были одной серой масти, с высунутыми языками. — На уток ходишь? — уже во дворе спросил Тимофей Наумович. — Я? — быстро откликнулся Горбушин. — На всё, что по воле бегает, летает и плавает. Это же не собаки, а черти. Особенно умён вон тот, с сер­ дитыми глазами. Верный, ко мне! — скомандовал он. Поджарая собака отделилась от кучи и, виляя хвостом, подошла к хо­ зяину, зло косясь на чужого. Горбушин потрепал её по гривастой шее и оттолкнул от себя. — Но ещё лучше вон та, с белым галстуком на груди. — Он показал на крупную собаку, стоявшую сзади всех. Тимофея Наумовича не особенно-то занимали качества горбушин- ской своры. Он удивился, как мог стать хозяином псарни бывший шахтёр. И только ли хозяин псарни? В глубине большого двора, под навесом стоя­ ли две тучные коровы, искрасна-бурые, с набухшим выменем; по двору ходили разнопёрые куры и утки, возле рябенькой с хохолком несушки уви­ вался, норовя загрести её крылом, крикливый петух; на верёвках, тянув­ шихся от погреба до ворот, висели рыболовные снасти с поплавками из туго скрученной бересты. Горбушин перехватил взгляд гостя и самодовольно ухмыльнулся. Сказал явно не то, что думал: — Долго ты у меня не бывал, чуть ли... обожди-ка... чуть ли не с со­ рок первого года, а? Ну, то-чно! Когда у тебя сыновей-то в армию брали? — В самый разгар войны, — не очень-то охотно ответил старик. То, что он увидел на дворе Горбушина, навело его на грустные размышле­ ния: помогала человеку шахта, помогала, а он плюнул на уголь и занялся одним личным хозяйством — выгодней! Будь бы подсобным это хозяйство, так нет же... — Ну, а меня — сразу, — прервал его мысли Горбушин.— С пятои­ бис, как сейчас помню, уволился, на другую шахту поступить не успел, тут меня и забрили. Баба узнала — в слёзы. «Не реви, говорю, тебя же иду защищать. Если таким, говорю, как я, в тылу отсиживаться, так кому же немца бить-колошматить?» Привезли нас под Смоленск. Разгрузились. А под Смоленском уже идёт потасовка. Ну, думаю, или грудь в крестах, или голова в кустах. — Горбушин сплюнул через плечо. - А вышло не так и не этак: в сорок третьем году, когда Орёл брали, наш батальон нарвался на немецких миномётчиков. Из шестиствольных палили, сволочи, ^х , баня была' Комбата убило, ротного ранило в грудь. По моей спине будто бо­ рона проехала. Полтора пальца на левой руке как ножницами отстригло. Но дёшево, считаю, отделался — голова цела. Горбушин провёл покалеченной кистью руки по усам, явно с целью показать, что у него осталось от пальцев. Но Тимофей Наумович уже от­ вернулся в сторону, рассматривая рыболовные снасти. Погнили, проклятые, — не осердился, а только понизил голос Горбушин. — Новые надо покупать. — А рыба ловится? — спросил Тимофеи Наумович. — Рыба?.. Поплывём сегодня на Таловый остров? Там у меня пере­ мёты поставлены. Сколько у меня в последние годы перебывало народу, я со всеми то на охоту, то на рыбалку сходил. С Жемчужиными парнями, как они с Западного вернулись, всю осень на белку охотился. С Ермако­ вым Серёжкой на уток ходил. Даже с главным инженером разреза соби- рмисьЕлы ть за хариусами... Желаешь, поплывем и с тобой, порыбачим... Рыбачить... Тимофею Наумовичу это показалось соблазнительным. Да и что делать дома? Тоска!.. 4. «Сибирские огни» № 4.