Сибирские огни, 1954, № 4

К пощаде помещик глух. Юноша скот прогнал, Цуй подаёт сигнал... Скручен Ван Гуй пенькой, — Не шевельнуть рукой, — И людям другим на страх Подвешен на воротах. Деревней несётся плач. Неумолим палач. Весь деревенский народ Собрался у тех ворот. Революционер молчит, Ивовый прут свистит. Сломался, взяли другой... Сознанье застлало тьмой. Водой облили его, И снова секли его, Как с молодого барана, Содрали кожу с него! Взбешён Цуй Эр-е, взбешён, Ругается в злобе он: Цуй Эр-е: «До лебединого мяса жаба не доросла — Видно ль, чтобы нищий большие вершил дела! Р азве снежные хлопья может июнь бросать? Р а зв е на Западе солнце всходит на небеса?» Ван Гуй: Не радуйся, старый пёс. Скорей бы ноги унёс. Не больше трёх дней пройдёт— Смерть и тебя найдёт. Пусть я погибну тут. Миллионы за мной пройдут». Цуй Эр-е: «Больно, Ван Гуй, ты смел. Как это ты посмел? Одна мы с тобой семья. Тебя ж е выкормил я, Как сына, тебя берёг, Как к сыну, заботлив и строг. Оперился ты, Ван Гуй, Р еку прошёл, Ван Гуй, Теперь на другом берегу Мой разрушаешь мост?! Шкуру сдерёшь с коня, — Сразу подохнет конь, Не проживёт и дня. Об этом подумал, глупец? Раскаявшийся гуляка дороже гор золотых, Раскаявшийся убийца станет навек святым. Тысячу ра з ошибаешься — тебя Цуй Эр-е простит: Юноша не умеет в речах этикет блюсти». Ван Гуй: «Нет, старая черепаха, меня ты не проведёшь, Сладкие речи твои — подлая, злая ложь. В душе у тебя жестокость, а рот у тебя поёт; Нету подлее сердца, чем волчье сердце твоё! Отца моего убил, Я, как скотина, жил. И смерть для меня горька, И жизнь для меня горька. Что мне дала она? Каторжный труд дотемна Пять непрерывных лет. А плата? В помине нет. Одежды не видел я, Постели не видел я. Две старых бараньи шкуры Постель и одежда моя. Цую — рис и мука, Помои — для батрака. И даже под Новый год Пустой у меня живот. Слово — свирепый взгляд, Слово— глаза горят. Не проходило дня, Чтоб не секли меня. Мать тебя родила, Мать и меня родила. Ты, Цуй Эр-е, человек, И я, Ван Гуй, человек. Откуда ж такое взялось? Откуда такая злость? Я беден, но правду всю В сердце твёрдо несу: Революция победит — Ван Гую жизнь возвратит, Не победит — беда, Ван Гую не жить тогда. Ты можешь меня убить, Шкуру с меня спустить. Плетью не смог сломать, Жалостью хочешь взять! Речи твои грязны, И мне они не нужны! Хоть бейся о стену лбом — Не будет Ван Гуй рабом!» Злость Цуй Эр-е велика. Подпрыгнул на два вершка... «Прыгай, вонючий пёс, Старый, облезлый пёс, Речь у тебя нежна, Да бранью звучит она. Кто тебя любит, гад...» Снова ударов град. Стиснув зубы, молчит, Ивовый прут свистит. Ветер... Клубы песка... Стучит у Сян-сян в висках. Ивовый прут свистит. Тело горит её, Как будто секут её. Она то красна, то бледна, Слёзы глотает она... «Как Ван Гуя спасти? Знаю! Скорей! Лети...». Придуман хороший план, И побежала Сян-сян... «Как я его люблю!.. Скорее... в деревню... к Лю... Я партизан найду, К любимому приведу... Скорее... промедлю я, Погибнет любовь моя». 3 . К р а сны е ф лаги реют над Смянваием Отряд обо всём узнал — Тревоги звучит сигнал. Приказ командир отдаёт: