Сибирские огни, 1954, № 4

с подсолнухом? — спросил Радченко и сам ответил на свой вопрос. — Закон- чите, не сомневаюсь. А завтра с утра — яа пшеницу! Я сейчас от Панихидникова. Там уже начали. И в вашей бригаде — тоже. Узкорядные пустили. До чего кра-. •сиво они работают, Кузьма Михалыч, — залюбуешься! Орлов внешне ничем не выразил свое­ го отношения к словам председателя. Он вообще не очень словоохотлив, дядя Кузя, и если говорит, то лишь о самом необходимом. И сейчас Орлов повёл речь о деле. — Десяток гектаров подсолнуха для •семян не мешает оставить. Семечки —. не лишние будут... Радченко', подумав, согласился: — Дельно... по-хозяйски... Нам не только силос надо. Они стояли рядом — плотный, немного грузный председатель и по-солдатски подтянутый, сухощавый дядя Кузя, наб- людая, как трактор дошёл до конца поля и стал разворачиваться. — Задача, Кузьма Михалыч, та­ кая, — негромко проговорил председа­ тель, наклоняясь и проверяя в чуть за­ метной бороздке, как заделываются семе­ на. — С пшеницей ваша бригада должна сладить в пять дней. Весна, сам пони­ маешь, не балует. Значит, сроки сжать надо до предела. У Панихидникова в три дня обещают пшеницу посеять... Орлов молча кивнул. Его ненадодолго убеждать. Разве в прежние годы, кото­ рые для колхоза были, пожалуй, по­ труднее, — организованности не хватало, уверенности в силе коллектива, — разве не случалось ему, Кузьме Орлову, по двое суток не сходить с сеялки? По­ требуется, и теперь не посчитается ни с чем. Конечно, и председатель прав. Не радует хлеборобов весна. Где оно тепло? Где зелень? Разгребёшь землю—. ни единого росточка в ней, и почки на берёзах — твёрдые, сухие... А ведь завтра — девятое... Девятое мая. В сорок пятом Кузьма Орлов праздновал День Победы, как воин, честно завершивший свой боевой путь, начатый в грозном сражении под Москвой. Много воды утекло с тех пор, и к сединам, привезённым с фронта, прибавились новые серебряные прядки.' Но разве не обязанность гвардейца всег­ да итти в первом ряду? Нет, в самом деле, прав председатель, напоминая о нынешней боевой задаче. Если весна холодная и затяжная, значит надо, чтобы работа была горячей и сев коротким. Давно скрылся в степной дали предсе- дателев «газик», давно Кузьма Михайло­ вич занял место на сеялке, а мысли его — о весне, такой суровой, судя по по­ годе, и такой необычайно радостной, если говорить о чувствах и расчётах хлебо­ робов. Уже сейчас ломятся от зерна за- ч крома в каждом Казаткульском хозяй­ стве. Прибавилось скота. К прежней ко­ ровёнке, глядь, оставляют колхозники тёлку, а то и вторую, растят свиней, овец. Будет и молока хоть залейся, и мяса вдоволь. Потребуется шерсть на рукавички, овчины на полушубки или меховые одеяла — что ж, овец не зря держали! А разве выплата на трудодень не вы­ растет? Вводится теперь твёрдая натур­ оплата, и колхоз сможет сдавать больше, чем раньше, хлеба в закуп, по высокой цене. Это же сотни тысяч — в хозяйство. Сотни! Спасибо правительству — позабо­ тилось, чтобы круто вверх пошли дохо­ ды колхозников. Загон за загоном, круг за кругом... Вновь и вновь наполняются семенами сеялки. Со звоном и металлическим скрипением кружатся, раздвигая землю, диски. Наконец, и последняя незасеян­ ная полоска поля проплыла перед гла­ зами. Всё! С подсолнечником справились! Теперь подготовить сеялку к завтрашней работе и— домой. Попариться в бань­ ке, отдохнуть, а с рассветом— сеять пшеницу. Вечер был тихий. Ни привычного в этот час мычания возвратившегося ста­ да, ни гоготания гусей. Лишь возле клу­ ба то широко, привольно, то часто, слов­ но догоняя кого-то, пела гармонь и зве­ нел девичий голос: Я боевая, знают люди, — В девках не остануся. Ох, и горе тому будет, Кому я достануся. Это в клубе собралась молодёжь. На­ работались, а сойдутся, чуть не до рас­ света гулянье. Кузьма Михайлович прислушался, ус­ мехнулся. Когда-то и он так же вот спе­ шил на призывные звуки гармоники. А теперь — годы не те... Сон в эту ночь был тревожный. И ког­ да на рассвете стёкла зазвенели от уда­ ров ветра, Кузьма Михайлович проснул­ ся. Мимо окон нёсся поток крупных, лип­ ких снежинок. Тонко, жалобно гудели провода электролинии. Метель беснова­ лась за стенами избы. Вот тебе и весна! Вот и посей пшеницу за пять дней. Не­ даром говорится: «В Сибири май— коню сена дай, сам шубы не снимай». Кузьма Михайлович стал собираться в поле. Ни уговоры жены, ни «охи»! и «ахи» тёщи не подействовали. Он счи­ тал, что место его в поле. Только там. ...На другой день я встретил Кузьму Михайловича в поле. Знакомый «НАТИ» со сцепом сеялок как раз подъехал к краю загона. Подвозчики зерна и все, кто оказался поблизости, подхватили мешки с крупной, словно горох, пшени­ цей и заспешили к агрегату. В какую- нибудь минуту сеялки были заполнены, тракторист, следивший за работой, крик­ нул что-то задорное и скрылся вкабине. Трактор двинулся по полю. На одной