Сибирские огни, 1954, № 4

колхозная душа Филиппа Кондратьевича ничего не имела против рудника: как ни говори, а шефы над колхозом. И хоро­ шие шефы. Кто помог электрифициро­ вать Долгокычу, поставить пилораму, дал разные станки, моторы? Кто после постановления сентябрьского Пленума ЦК первым откликнулся и стал строить теплицу в колхозе? Кто выручает в страдное время уборки урожая и ма­ шинами и людьми? Всё рудник Ко- лонгуй. И это не просто так вот — помогли и забыли,— а из года в год, из месяца в месяц, изо дня в день. И толь­ ко не мог того простить Комогорцев руд­ ничному начальству, что оно у колхоза «увело» Василия Медведева. Тут старый партизан поднимался даже выше личных интересов: зять прежде всего нужен был не ему, а колхозу. Не- даром же Фёдор Сараев, спрятав, вся­ кую гордость, и намёками и прямо, при­ глашал Василия вернуться в колхоз. О Комогорцеве и говорить нечего: он «работал» над зятем неустанно. Раньше Василий всё отшучивался: нет уж, теперь он от колхоза отделён крепкой меженью... Поотвык будто. С лукавой усмешечкой поглядывал Василий на маленького, живого, как ртуть, тестя. Межень — слабое место Филиппа Кондратьевича. О межени все его думы, все разговоры. Пусть смеётся Василий, а Филипп Кондратьевич своё дело знает. Двадцать пять лет он ведёт наблюдение за ме­ женью. И разве мало он пользы принёс этим своему колхозу? Из соседних кол­ хозов тоже нередко обращаются к деду Комогорцеву: как там нынче межень предсказывает? Вот и новый агроном за­ интересовался. Чего же, дед рад поде- лйться с хорошим человеком своим опы­ том. Может, учёные ещё и не дознались о межени, а ведь дело простое... Вот, скажем, зимняя межень — или средина зимы. Начинается она с 14 де­ кабря, а кончается 25 декабря — ровно 12 дней. Если эти двенадцать дней мо­ розы и идёт снег, то год непременно вы­ дастся урожайный. Тут, конечно, много примет: кухта на деревьях большая — будут сильные дожди. А ветры? Бо-оль- шое это дело за ними следить. В прошлом году во время зимней ме­ жени ветры шли с запада и юго-запада. Ясно, что тёплый год можно было пред­ сказать. Так оно и вышло. А в 1950 году дул северный ветер. Плохо получилось. Хитрого в наблюдениях деда Филиппа ничего нет: 12 дней зимней межени о» распределяет на 12 месяцев года. Но и каждый день надо делить на две поло­ вины. Скажем, пятый день межени — май. В этот день первая половина снеж­ ная, морозная, о кухтой на деревьях, а во второй — подул северный ветер. Значит быть в первой половине мая дож­ дям, а во второй — холоду. Межень бы­ вает и летняя. Та начинается с 14 июля. Оказались эти двенадцать дней дождли­ выми — быть снежной зиме. Сколько было дождей — столько выпадет снега. Это уж точно! Бывают и промашки, на в каком деле без них не обходится, осо­ бенно если ты взялся, скажем, погоду предсказывать! За .двадцать пять лет, пока дед Комо­ горцев наблюдает за меженью, конечно, бывали и промашки, но лучше о них не вспоминать. Должен он докопаться до са­ мой тайны межени. И все записи у него есть, так сказать, дело поставлено на научной основе. Тан что нечего смеяться над его меженью. И по всем данным, вот уже восемь лет Филипп Кондратьевич наблюдает за своим зятем со стороны, и зимой, ''и ле­ том, нынче для него подули тёплые, по­ путные ветры на Долгокычу. Посмотрим, так ли уж ты крепко отгорожен от кол­ хоза, Василий Медведев. А моя межень что-то другое показывает... В сентябре, когда пришли первые га­ зеты с постановлением Пленума ЦК КПСС, Василия послали от рудника в село Аренду в колхоз «Путь Сталина». За три недели он пустил там пилораму, которая лежала без действия несколько лет, наладил электровеялку на току. Председатель колхоза Ваулин ходил по пятам за Медведевым, не скупился на похвалы и посулы, старался залучить такого мастера в свой колхоз. Но не тут- то было: Филипп Кондратьевич всё эта время был настороже. Он забросил свою Долгокычу и неотлучно находился при зяте. — Характер у тебя, Вася, слабый. Как бы не сманили тебя,— вздыхая, го­ ворил он. — А что, свободное дело,— добро­ душно улыбался Василий. Возвратившись в Калангуй, Василий повёл себя странно. Он почти всю ночь проговорил с женой, утром чуть свет ушёл, наскоро выпив чашку чаю, и вер­ нулся за два часа до обеда. — Всё,— сказал он жене,— собери меня. Филипп Кондратьевич смотрел на зятя подозрительно, и у него уже зашевели­ лись нехорошие предчувствия. — Куда собрался? — Да вот в колхоз решил. — Та-ак. Сманил тебя Ваулин? —: с сердцем произнёс старик. — Сманил. Что поделаешь... — Позору на старости лет меня от­ даёшь? Что скажут в Долгокыче про тебя? Струсил в свой колхоз возвра­ щаться, за богатые посулы Ваулину про­ дался? Так? — Не скажут,— спокойно возразил Василий. — Брось перечить,— прикрикнул Фи­ липп Кондратьевич, становясь в воин­ ственную позу. — Я знаю, что скажут в Долгокыче. Тебе-то что, сорвался и уехал, а меня заклюют колхозники,