Сибирские огни, 1954, № 4

Кто пел, я не знала. Думала, думала, так и не догадалась. А они шли по дороге. Всё ближе, ближе к общежитию... Вдруг песня оборвалась, и девушки испуганно вскрикнули. Но тут же послышался голос Семёна Ломова. — Ух вы, какие пугливые... — Небось испугаешься, — ответила Нинка, — когда ты врасплох. Давно я приметила, что Ломов любит иной раз показать свою веж­ ливость. И тут, слышу, он говорит: — Извините, Нина Спиридоновна, сделайте одолжение, оставьте нас вдвоём. — Ну уж, Сеня, — возразила Нинка. И я представила, как она сморщила свой облупленный носик. — Что «ну уж»? Я же прошу... — Хорошо, но только из уважения не к тебе, а к Тоне. — Пожалуйста! Если вам так угодно... — И не ломайся, Сенька, — не вытерпела Нинка. — Тоже мне, «по­ жалуйста».,. Вскоре скрипнула дверь и в коридоре простучали Нинкины каблуч­ ки. А я подумала: «Нинку, видно, тоже никто не любит». За окном всё стихло, лишь с разъезда доносятся паровозные гудки. А я всё сижу, будто жДу кого-то. Вдруг послышался голос Шакира. С кем он разговаривает? Я сразу же догадалась—-с Соколовым. И я поняла, что на собрании Степану Ильичу досталось. — Наш прораб, — говорил Василий, — критики не любит... — Сам Пчёлкина каждый день ругает, а на собрании под свой за ­ щит берёт. Так нехорошо1, — сказал Шакир и бросил окурок. Малиновый огонёк мелькнул в темноте и ещё долго светился на дороге. Соколов остановился и спросил: -—- Как думаешь, Пчёлкин утром доски подбросит? — Подбросит... — Хорошо, если так. А Степан Ильич шумел, что график ему поко­ веркали, — сказал Соколов. Они скрылись в темноте, а я ещё долго сидела, и мне как-то лучше стало. Хорошо, думаю, что доски завтра подвезут... Значит, обязатель­ ство выполним и первое место удержим... Утром я чуть не проспала. Прибежала на площадку без завтрака. А доски в самом деле привезли ночью. Петрович засмеялся и спрашивает: — Что, голубушка, прогуляла вчера? Я отвечаю: «Прогуляла», и смотрю на Василия: что скажет на это.. Он взглянул на меня и почему-то усмехнулся. Или понял, что .я обма­ нываю? Антон в этот день на работу не вышел. Я разозлилась на него — ведь он бригаду подводит: обязательство не выполним, и прогул — пят­ но на всех. И тут же вспомнила, как он вечером шёл по лесу и что-то нес подмышкой. «Наверно, скобы и нёс», — подумала и почувствовала, как лицо запылало. «Почему я сразу не догадалась об этом?». Вижу Соколов доски собирается нести. Подошла к нему и говорю: Знаете, товарищ Соколов, скобы-то тогда Антон взял... — Он удив­ ленно взглянул на меня, поднятую было доску положил и почему-то стал застегивать пуговицы на своей спецовке. Всё, что видела в тот вечер, я ему рассказала. Что же ты раныпе-то молчала, Ариша? — спросил под конец он, а в голосе послышалась лёгкая дрожь. Так точно-то я не видела, что у него было завёрнуто.