Сибирские огни, 1954, № 4

Юрия Дмитриевича для неё не существовало, существующий — не инте­ ресовал её. Да и что ей думать о ком-то, у неё есть Сергей! Никитенко попытался заговорить о приближающейся осени, Мария подтвердила: да, с тополей осыпается лист, значит,, конец лету. — Жаль, что оно коротко... — Всё хорошее мимолётно, — с грустью заметил Никитенко. — Почему? — возразила Мария. — Хорошему нет границ. Только не надо искусственно превращать его... —...в собственную противоположность? ■— догадался Никитенко. — Конечно!.. Лето пройдёт, будет зима, у неё свои прелести... На Гор­ нозаводской попрошу остановиться. — К управлению разреза не хотите сразу проехать? — Нет, мне надо домой. Она быстро попрощалась и выскочила из машины, легко взбежала по каменным ступенькам крыльца. От внимательного взгляда Никитенко не ускользнула ни умеренна» суровость лица девушки, когда она закрывала за собой дверцу машины, ни чистая голубизна воротничка её блузки, выступавшего из-за бортов- хорошо разутюженного костюма, ни чёткость линий её фигуры. За городом Никитенко попросил шофёра ехать быстрее. Его охватило новое чувство — одиночества. Да, да, он один во всём огромном мире. И надо мчаться, лететь, чтобы рассеялось это гнетущее чувство. » « Полдня Георгий Иванович и Сергей Ермаков вдвоём осматривали шагающий экскаватор, — Никитенко так и не появился. Уже пошли с монтажной площадки и опять остановились, стали наблюдать, как огромная, с хоботом-стрелой машина «учится» самостоя­ тельно передвигаться: поднимет широкие лыжи и вынесет их вперёд, по­ том начинает подтягиваться, чтобы передвинуть опорную плиту. Как ребёнок, начинающий ползать, — сказал Вихрецов, широко- расставив ноги. — Очень похоже! Дети так же выносят вперёд руки,, опираются о пол и подтягиваются, ползут. — Ничего себе, ребёночек, -— засмеялся Сергей, — семьдесят три тысячи пудов чистого веса... Молодцы сборщики шагающего! — убеждённо произнёс Георгий Иванович. — А сборщики ЭГЛ? — покосился на Вихрецова Сергей. Тоже ребята стоящие! — Вихрецов подхватил его под руку. — Пошли! На бугре возле думпкарного депо Сергей снова остановился. Теперь его привлекало другое... Ночью прошёл дождь. С шумом, с ветром. И вот теперь, после проливного дождя, стало особенно светло и просторно. Как хрустальный сделался воздух, обновилась голубизна неба. Даж е тополя на загородном шоссе заметно помолодели, а трава на покатой равнине- за траншеей разреза зеленела ярко, как весной. И всё под солнцем свер­ кало и поблёскивало влагой. Какая чистота кругом! — восхищённо сказал он. — Ни пылинки, — подтвердил Георгий Иванович. ■— Вот вам и на пороге осени! С неких пор весь мир представлялся Сергею в необыкновенном ра- дужном свете. Всё казалось сверкающим, искрящимся, поющим. Каждой каплей росы, каждой жилкой на тополевом листке, каждой заклёпкой на могучем теле ЭГЛ хотелось любоваться, обо всём в мире не говорить» а восклицать.