Сибирские огни, 1954, № 2

Г л а в а с о р о к с е д ь м а я Такая тишина бывает в зрительном зале театра на хорошем спектакле в моменты высокого напряжения действия. Шорох карандашей и резинок на бумаге, шелест листов, приглушён­ ный шёпот конструкторов не нарушали тишины, а создавали атмосферу сосредоточенного творческого труда. Костя Горин навалился грудью на стол, вычерчивая замысловатую схему. Поглощённый делом, он не замечал ничего и никого вокруг. Усерд­ но работал Аркадий Богатырёв,. Моментами он задумывался, взглядывал на Костю, откидывался, размышляя, к спинке стула. Аркадий пытался найти конструктивное оформление одного из узлов автоматики, решитель­ но не выходившего у Константина. Павел Сергеевич в расстёгнутой на одну пуговицу рубашке, со свобод­ но спущенным узлом галстука, проверял кальки, ставя по восково-жёлто­ му полю синие птички над цифрами-размерами. Он трудился без устали. Когда к нему кто-нибудь подходил, он бросал на подошедшего острый, ве­ сёлый взгляд: что, дескать, ты хочешь рассказать хорошего? Евгения Дмитриевна занимала место возле окна. На неё падали ко­ сые солнечные лучи. Было жарко. На лбу поблёскивали крупные капли пота. Она изо всех сил старалась не отстать от других. Фадин и Гладких то и дело склонялись друг к другу, шептались, как заговорщики. В своём углу сидела Луговая, считала, не разгибая спины. Старшая копировщица Камышева, обойдя столы девушек, работавших тушью на кальке, возвра­ щалась к своему чертежу; она помогала конструкторам. Лишь Света Шабалова выглядела недовольной. Она день за днём убеждалась, что простой, лёгкой работы становилось меньше и меньше. Над каждым заданием надо было ломать голову, мучиться, терзаться. Разве это труд? Её теперь не хвалили. Прошло счастливое время, когда она безбедно, с успехом и с удовольствием выполняла отличные чертежи под крылышком немного смешного, но доброго, мягкосердечного Ильи Максимовича Фадина. И он, Фадин, за последние дни как-то странно из­ менился. С чего бы — он-то? Прямо смешно! В задумчивости Светлана оглядывалась по сторонам. Вдруг она уви­ дела, как на пороге появился высокий молодой человек в светлокоричне­ вом костюме, в очках, остановился, осмотрелся, обратился к секретарше Шабалова: — Простите, кто здесь Луговая? Он говорил сдержанным шёпотом, боясь нарушить тишину. Атмосфе­ ра сосредоточенного конструкторского труда невольно внушала к себе уважение. — А вы... кто? — спросила секретарша, привыкшая к тому, что посе­ тители отдела обычно спрашивали лишь главного конструктора. Молодой человек подал ей бумагу. — A-а, пожалуйста, пойдёмте. Она неслышными шагами пошла в глубь зала. Светлана сразу узнала посетителя. Это Михаил Журавлёв, журна­ лист, брат Костиной «артистки». Светлана привстала и улыбнулась так, что он не мог её не заметить. Журавлёв молча поклонился ей. Аркадии видел эту гцену, незначительную, мелкую по своему сущест­ ву, но ему показалась очень неприятной улыбка Светланы... сахарная ма­ сленая улыбка. «Всё одно и то же,— подумал он.— А я, чудак, с ума схо­ дил от таких улыбок». У Луговой не ладился расчёт. Не трудно взяться за большое дело, ку­ да труднее его выполнить. Вспомнилось, как Шабалов предупреждал: «Имейте в виду, многое мы вообще ещё не умеем считать».