Сибирские огни, 1954, № 2

заметив, что мать сердита, поправилась:—■Умела. В техникуме проходила, здесь не сталкивалась. Евгения Дмитриевна посмотрела на неё с сожалением и суровостью. Подобные разговоры происходили уже не однажды. — А с чем сталкивалась? Светлана надула губы, демонстративно отвернулась и принялась то­ чить карандаши ножичком с перламутровой ручкой, подаренным Аркади­ ем Богатырёвым. Огорчённая Шабалова искоса наблюдала за дочерью. Что с ней? Не тупица, не лентяйка. Иной чертёж так отделает — залюбуешься. И всё же в Светлане сидит болезнь и уже, повидимому, запущенная. Пошла в тех­ никум, а не в десятилетку: самостоятельной, «взрослой» жизни поскорее захотелось... Где же были родители? Родители души в дочке не чаяли. И вот, пожалуйста: «Не сталкивалась». Думать не может, не умеет, не хо­ чет, в серьёзные дела вникать лень. А она, мать, в последние годы Вале­ риком была поглощена, дочку только знай наряжала да гулять провожа­ ла. Отец... Отец у Светланы — человек занятый, равнодушный... Шабалова хотела было сесть считать сама. Сосчитать можно, но Светлана этого довольно простого расчёта знать не будет. Евгения Дмит­ риевна минуту колебалась. Она как бы ощущала в себе два сердца: одно жалело дочь и подсказывало не обижать её; второе хотело видеть Светла­ ну умной, трудолюбивой, способной. Светлана продолжала чинить карандаши. У неё в коробках десятка три карандашей. Целый час можно чинить. — Светлана, считай. — Считай... Помоги тогда! — Как ты мне отвечаешь?! — Расскажи, мама, пожалуйста. Шабалова стала объяснять. — Простите, Евгения Дмитриевна, — подошла Дуговая. — Спешная работа! Надо — вот что...— Прошу сразу начать... А Светлана сама в ра­ счёте разберётся. Вот книга, действуй, Светлана. — Одна? — подняла та испуганные глаза. — Почему одна? Вдвоём с книгой. Внушительные слова Луговой подействовали. Вообще в отделе было не принято возражать Луговой. Она всегда была немногословна, а уж ес­ ли говорила, так не впустую. Евгения Дмитриевна, работая за своим столом, посматривала на дочь. Ой, трудно Светлане. От формул отвыкла, да и знала ли она их глубоко в техникуме? Подойти бы к ней, погладить по голове, обнять, рассказать, что к чему. Луговая слишком сурова. В конце концов, Светлана ещё сов­ сем ребёнок. С этими формулами и опытному человеку не легко. Даже сама Евгения Дмитриевна на каждом шагу встречала препятствия. Преж­ де, бывало, идёшь знакомой, проторённой' дорожкой — легко и свободно. А теперь то и дело встают барьеры, преграды. Сколько нового придумали, отыскали люди, пока она, Шабалова, находилась... в долгосрочном от­ пуске. Светлана полчаса кисла над страницей, потом уронила руки на колени. — Мама, не умею. Давай я лучше что-нибудь начерчу. У матери сжалось сердце. Возможно ли ещё мучить девочку? Надо сейчас же помочь ей. Неужели Иван Прохорович не замечал?.. Луговая опередила Шабалову. — Не отвлекайтесь, Евгения Дмитриевна, я помогу Светлане. Где, Света, споткнулась? Евгения Дмитриевна поняла, что вторичное вмешательство Луговой