Сибирские огни, 1954, № 2

— A-а... вдруг вы захотите доказать, что возможно создать «вечный двигатель»? С меня новокаменского котла предостаточно. — Уменьшение размеров труб, Иван Прохорович,— заметная тен­ денция нашего котлоетроения в последние годы. — В пределах целесообразного. — Но где граница целесообразного? — Да, где граница, товарищ Луговая? В этом весь фокус. Чувство мер {>1 — непременное, важнейшее качество конструктора. Наша работа, если хотите, сродни труду художника: чуть-чуть «пересолил», и уже плохо. Шабалов продолжал улыбаться. Возникало впечатление, будто он го­ ворил с понятливым и сообразительным, но капризным ребёнком. — Кажется, мы с вами отвлеклись от дела. Итак, расчёты... «Чего в нём больше, —думала Луговая, — творческой смелости или «чувства меры»?» — Иван Прохорович, я решилась просчитать все до одной детали котла на прочность. Все подряд. Даже самые привычные, которые перехо­ дят от котла к котлу без изменений. — Зачем? — Там, где обнаружатся излишки металла, — убрать их. Облегчить вес, уменьшить стоимость. — Не всё определяется прочностью. Далеко не всё. Многое прини­ мается конструктивно, в силу чувства пропорций, художественного вкуса, если хотите, и красоты форм. Имейте в виду, многое мы вообще не умеем ещё считать. — Научимся. Вы ведь, в принципе, не против? —■Именно в принципе. Но время напрасно не расходуйте. Иван Прохорович собирался от Луговой пройти к Фадину, но разду­ мал. Он слышал, как жестоко Фадин спорил со своим помощником Глад­ ких, и не захотел вмешиваться. Без конца споры, раздоры, укоры. И дома, и на службе. Как неспокойны, как нетерпеливы люди! * * -X- ...А Фадин с Гладких, поспорив, разошлись сердитые и долго труди­ лись, не желая замечать друг друга. Под вечер Фадин подошёл проверить работу Гладких. — Товарищ Гладкий, вы снова изволите опаздывать. — Вы хотели сказать... Вы забыли мою фамилию, Илья Максимович? — хмуро возразил Гоша. — Я хотел сказать, что вы опять чертёж к сроку не закончили! — вспылил Фадин. — К сро-оку... Вы же знаете, я всегда опаздываю, — упрямо, не по­ дымая головы, проговорил Гладких.— Один раз я опоздал ещё не так... Ему хотелось рассказать, как он однажды всего лишь на три-четыре минуточки просрочил назначенный Верочке Лобачёвой час и что из этого вышло. Да разве Илья Максимович поймёт? Когда-то он, возможно... то­ же был молодым, тоже, может быть, опаздывал, — и на свидания, и с чер­ тежами,— а теперь всё позабыл, сухарь-человек. А ещё профорг... Ишь, высох, как полынный стебель в степи под солнцем. Никогда добром не по­ говорит. Одно слово —■«нормализатор». — Знаю. И — надоело. Вы просите сложные задания? Даю. Что вам ещё нужно? Пора кончать балаган, товарищ Гладкий. — Гладких. — Безразлично. Гоша, обиженный до глубины души, уткнулся носом в чертежи. По­ том пробурчал: •