Сибирские огни, 1954, № 2

Пусть слышат сосны, и пихты, и берёзы, стоящие здесь в обнимку, поло­ жив друг другу на плечи руки-ветки. Вера стояла посреди поляны, как на эстраде в парке, и пела, окру­ жённая толпой притихших лесных слушателей. В песне пелось о счастье. Счастье... Где-то оно, это счастье? Близко. Никто на моё счастье не посягнёт. Стоит только его позвать, и оно придёт» Так пусть не медлит, пусть выходит навстречу!.. А может быть оно уже пришло? Нотки безотчётной грусти порой нечаянно звучали в голосе. Откуда они? Вера не знала. Может быть причина в том, что далеко Гоша?.. И всё- таки сегодня ей было хорошо. Хорошо от тёплой радости, от лёгкой гру­ сти, от мелодичной песни, от солнца над головой, густого леса вокруг » зелёной травы под ногами. Внезапно она оборвала песню, прислушалась. Невдалеке, где-то у реки, отчётливо слышался мужской голос, задумчивый баритон. Девушка почти не удивилась, когда из-за деревьев появился Богатырёв в белой ру­ башке с короткими рукавами и открытым воротом, с кисточкой в руке. — Вы пели? — спросил он. Только теперь Вера почувствовала неловкость. Она пела песню и вкладывала в неё своё молодое сердце. Значит, он подслушал её сердце... — И вы пели? — сказала Лобачёва, набираясь храбрости. Они стояли в трёх шагах друг от друга. — До чего же здесь хброшо,—- мечтательно проговорил Аркадий.— А вы одна в лесу не боитесь? — С вами? т—смело приняла его тон Вера. Она не ожидала, что с такой непозволительной лёгкостью может шутить с почти незнакомым мужчиной. Такой уж сегодня выдался день, такой час.— Нет! И одна не боюсь. Песней, говорят, хорошей песней, можно и тигра укротить. Видите» букет собрала. Кроме неярких, лесных цветов в букете было много простой зелёной травы. — Хороший букет! — Вам нравится? Нарисуйте акварелью! — О, тут нужен тонкий мастер, не я. Мне и лес не удаётся. Они подошли к наскоро сколоченному из тонких брусков мольберту» стоявшему на берегу под деревом. Вера сразу убедилась, что у Богатырё­ ва совсем иная манера, чем у того художника, картину которого она вче­ ра видела. Перед ней на эскизе было много света, словно солнце неудер­ жимо ворвалось в него, и на всём — на деревьях и траве, на песке и воде — оставило свой горячий отпечаток. — Видите, попытки, поиски. — Завидую художникам: всю жизнь поиски. — Вы и представить себе не можете, что значит верно передать один- единственный солнечный блик. — А как сюда попала эта серая, тусклая ива? И она какая-то груст- ная-грустная, — сердце щемит. Если бы убрать, а? — Гм-м, как же она сюда попала? — Аркадий горько усмехнулся. — Трудно всё же писать пейзажи... — И петь трудно. Я ведь учусь в доме народного творчества. Трудно» а бросить никак невозможно... Потом беседа перекинулась на любимые картины любимых художни­ ков. Аркадий говорил с жаром... Репин, Левитан, Юон! Вера больше слу­ шала, когда заговорили о книгах, о кинофильмах, девушка тоже воодуше­ вилась. Неизменно оказывалось, что у него и у неё прекрасные произве­ дения родного искусства в детстве и юности были связаны с открыванием большого мира, а затем вошли в жизнь прочно, навсегда.