Сибирские огни, 1954, № 2

листок бумаги, вырванный из военной полевой книжки. На листке тол­ пились буквы, строчки, торопливо написанные карандашом. «Анечка, дорогая, милая моя! Ни минуты не могу быть спокойным. Вижу тебя всегда, всюду рядом. Сегодня мы пересекли ещё одну границу, и, хотя я всё удаляюсь, — ещё одной границей осталось мне меньше до те­ бя! Видела бы ты, Аня, как нас встретили! Это — братья, родные нам дюди. Три дня не получал твоих писем. Сегодня обязательно получу. Ведь, правда? Целую тебя нежно. Крепко целую. Коля». Это было то... последнее письмо, полученное ею вместе с траурным извещением. Она знала, что письмо пришло из Чехословакии. — Мне захотелось побывать у вас,'завести знакомство. Вы... не от­ кажете? 1 Анна Александровна подобрала упавшую на ухо прядь волос, трону­ ла складку платья, смахнула пылинку. — Пожалуйста, товарищ Грудек, — тихо вымолвила она. * — Благодарю, благодарю. — Он пристально смотрел на неё, как буд­ то хотел запомнить каждую черту, приметить любое движение души. — Расскажите, если можно, о себе. —- Я... простите, но — кто вы? — спросила Луговая, опуская глаза. — Грудек, Вацлав Янович, рабочий-металлист. Ваш друг. Вацлав Грудек встречался со многими советскими людьми, вёл много задушевных бесед, но эту встречу он ждал с особым нетерпением. — Что вас интересует? Работаю конструктором. Ничем не знаменита. —■Скупо, — улыбнулся он дружелюбно. — Вы меня простите, Анна Александровна. О себе подробнее, о родных... — У меня нет родных, — поспешно проговорила Луговая, — нет семьи. Я одна. О родных, о семье... Рухнула у неё семья в конце войны, когда было рукой подать до огромного, как небо над степью, счастья. Гость заметил, как дрогнули губы женщины, и понял, что поступил неловко. Он боялся неосторожным словом разбудить в ней старое горе. Грудек опустил глаза и стал рассматривать свои большие, повидавшие немало работы руки. Однако рано или поздно надо же говорить о том, ради чего он сюда приехал. — Ваш муж, майор Луговой, погиб на войне? .«Откуда он знает? — подумала Анна Александровна, хмурясь. — Наверное, председатель завкома рассказал». — Да... — Я приехал сообщить, что на моей родине, в Чехословакии, помнят вашего мужа. — Вы!.. — Луговая поднялась, выпрямилась, часто задышала. Лицо её загорелось. — Помнят майора Лугового, офицера Советской Армии. И любят. На нашем заводе лучшая бригада... Мне выпала честь работать в бригаде имени Николая Лугового. — Товарищ Грудек!.. — Анна Александровна сильным движением склонилась через стол к собеседнику и сжала его ладони в своих руках. А в памяти Грудека возникали предвесенние дни сорок пятого года. Он впервые увидел тогда русских людей. ...Немцы бежали улицей, беспорядочно стреляя из автоматов. Следом за ними промчался танк с красными звёздами на броне, потом второй, третий... И ещё, ещё! И улица очистилась, словно её вымели. Над городом подымались столбы дыма. Незабываемо это радостное, волнующее необычайное ощущение: пах­ ло гарью и порохом, но дышалось легко, свободно. Солдаты с автоматами в руках быстро шли вслед за скрывшимися