Сибирские огни, 1954, № 2

И всё кругом сияет, светится, горит во славу мороза и солнца, вместе со­ творивших чудо. Горин на миг отрывается от работы, словно ослеплённый воспомина­ ниями. Рядом с ним Тася, жена. Это она научила его видеть красоту уб­ ранных светом и снегом деревьев в январские утра... Он бросает взгляд на чертёж и хватается за резинку. Исчезают ли­ нии. Снова туман стелется по листу. И опять Горин начинает быстро во­ дить карандашом. «К чёрту покалывания в пояснице!» Некоторые считают: без упущений, без недоработок при проектиро­ вании не обойтись. Мол, конь о четырёх ногах, да и тот спотыкается. Но имеет ли право конструктор даже на минимум ошибок или недоработок? Многое ему дано, многое с него и спрашивается. Держи, конструктор, от- Еет перед своей совестью. Найти наилучшее решение — долг твой. Где же циркуль? Если спешишь и волнуешься — ничего под руками не оказывается... Вот он. Один круг, второй. Так! Нет, надо сдвинуть, сместить... А теперь?.. Опять плохо! Павел Сергеевич опускается на стул и несколько минут бессмысленно смотрит перед собой. «Эх ты, горемыка...» Через окна врывается ветерок, шевелит бумагу на столах, обдаёт кон­ структора волной свежего воздуха. Работать! Всё до последнего штриха стереть и начать снова. В который раз?.. В памяти всплывают удивитель­ ные, с детства знакомые слова: «...И даль свободного романа я, сквозь магический кристалл, ещё неясно различал...» — Горин улыбается. Резинка, поскрипывая, ходит от одного края листа до другого и оста­ навливается. Почему же всё сначала? Не надо спешить, нельзя волно­ ваться. Нервы... А чувство нетерпения, тревоги, беспокойства нарастает, ширится. Осеняет мысль — и хочется тотчас, сию же минуту нанести её на бумагу. Вдруг это как раз та единственная счастливая идея, которая была затеряна между сотен бесплодных мыслей? Современный котельный агрегат — сложнейшая система труб. Что­ бы облегчить Шабалов-ский котёл, нужно крупные трубы заменить малы­ ми всюду, где это допустимо. Конец нити в руках, однако попробуй раз­ мотать бесконечную путаницу вариантов! Не сразу, не единым мигом прозрения пришёл Павел Сергеевич к этой мысли. По крохам, обрывками, крупицами собирал он технические сведения. Первая попытка была сделана год тому назад, на котле для Но- вокаменской электростанции. Теперь надо было осмелиться распростра­ нить идею на серийную, унифицированную конструкцию, применить её широко и решительно. Движения Горина делаются резкими. На лбу, на висках, возле носа проступают капли пота. Чертёж оживает, становится как бы выпуклым. Из белого тумана вы­ плывают формы агрегата. Павел Сергеевич пятится на три шага, при­ стально всматривается в сочетания прямых линий и дуг. Потом быстро подходит к столу и с силой бросает карандаш на доску. Карандаш впи­ вается острым грифелем в бумагу, вырывает клок и медленно скатывает­ ся на пол. Горину кажется, что в помещении душно. Он подходит к окну. Про­ хлада возвращает способность думать. Надо тщательно собрать, обоб­ щить сведения, опытные данные, ещё и ещё раз всё проверить, взвесить. Хорошо... А пока что же, сидеть сложа руки? — Ну, нет. Нет! — громко произносит Горин, усаживается за доску и опять начинает чертить. Конструктор... Человек, который первым видит машины, механизмы, агрегаты коммунизма. Народ поставил его у самых истоков будущего. Так будь же расчётлив и смел, конструктор!