Сибирские огни, 1954, № 2

— Обстоятельства, семейные обязанности, дети, — сказал он. — Решайте на семейном совете, супруги. Без ошибок, пожалуйста, решайте. А я рад буду приветствовать вас, Евгения Дмитриевна, на за­ воде. Лишить себя общественно полезного труда — потерять девять де­ сятых жизни. Личной жизни!.. Оставшись вдвоём, Шабаловы долго не произносили ни слова. — Как это всё случилось? — заговорила Евгения Дмитриевна. Её лицо сразу утратило спокойно-холодноватое выражение. В движениях появилось что-то лихорадочное. Сцепленные пальцами руки вздрагива­ ли. — Он, секретарь, меня спрашивает... Не только меня, а и тебя, Иван Шабалов. Я знаю, что ответить. Знаешь ли ты? Почему ты во-время не поддержал меня, не помог, не научил? Шабалов сделался главным конструктором, а Шабалова — домохозяйкой. Вспомни, не только ты один подавал надежды, но и твоя жена была не из последних. А теперь... Что же ты молчишь? Г л а в а т р и д ц а т ь ч е т в ё р т а я • Под горой по правую руку — деревня с пестротой старых и новых,, драночных, тесовых и черепичных крыш, с молодыми, пока ещё редко­ листными садиками, с двухэтажным клубом, обсаженным сибирской ли­ пой, тополем и акацией. Дальше, на окраине рощи — детская дача. От неё, будто стадо гусят, тянется цепочка детишек в белых панамках и ру­ башонках. Дети, наполовину скрытые молоденьким соснячком, идут к. речке. Причудливой лентой лежит обмелевший Ярыш. Николай Денисович ощущает в себе необъяснимую с первого взгля­ да радость. Отчего бы это? Неожиданный утренний приход Шабалова, молодая, ласковая, русоволосая продавщица в книжном магазине, поезд­ ка солнечными, жаркими полями, разговор в домике — всё это светлые- чёрточки, из которых складывается настроение. Деревенской улицей шагает отец. У него, старого охотника, много приятелей в сёлах на десятки километров от города в окружности. Здесь— тоже. Наверное, он пошёл в гости. Полдневный зной. Неподвижен воздух, недвижимы деревья. Купаться! Ух, до чего же хорошо разбежаться с холма, скидывая на ходу рубаху, и бултыхнуться в воду! Детство, где ты? Богатырёв срывается с места и бежит вниз, задевая руками малино­ вые ветки, осыпая последние, отходящие ягоды. На середине спуска он оглядывается — не вышли ли из дома Шабаловы — и, озорно засмеяв­ шись, щуря глаза от предвкушения удовольствия, начинает расстёгивать, рубашку. — Товарищ Богатырёв, подождите! — Кто здесь? — Подождите, я сейчас уйду. В пяти шагах от него, под ивовым кустом, сидела Луговая, надевала туфли на мокрые ноги. Богатырёв, не застёгивая рубашки, подошёл к Луговой, понимая, что «попался». — Сегодня мне везёт на приятные неожиданности! Он смущённо смотрел на Анну Александровну. Покончив с туфлями, она неторопливо подобрала волосы и встала. Луговая выглядела сейчас не такой напряжённо-суровой, как в первую встречу на даче. Словно светлее сделались глаза, приподнялись насупленные прежде брови. Губы были сжаты упрямо, но не печально. Богатырёв отметил, что Луговая по­ худела и загорела. Ему показалось, что глаза у неё сделались ещё боль­ ше. В эти глаза хотелось смотреть.