Сибирские огни, 1954, № 2

Сводного и цельного текста алтайско­ го эпоса о Сартакпае до сих пор ещ ё не зафиксировано, и он бытует в виде разрозненных легенд, многочисленных устны х вариантов, но в распоряжении поэта было большое богатство других алтайских народных эпических сказаний, в том числе ряд произведений, с разной степенью приближения к национальным подлинникам, переведённых на русский- язык. Н е попытавшись в своей работе творчески воспользоваться этими воз­ можностями, К. Козлов тем самым, во­ лей или неволей, значительно обеднил поэтическую форму своего произведения, в известной степени лишил его того по­ этического колорита и свежести, какие заложены в первоисточнике. Уж е само название поэмы — «Сартак- пай-строитель» показывает и подчёрки­ вает, что преимущественно привлекло поэта в образе легендарного алтайского богатыря. К. Козлов правильно выдвинул на первый план характерную , подлинно народную черту в образе Сартакпая. Он строитель, созидатель, труженик на об­ щ ее благо и счастье народа. В поэме К. Козлова повествование о славных деяниях и начинается с того, что бога­ тырь узнаёт о страшном бедствии, по­ стигшем людей, живущих в долинах: Прискакал усталый всадник Из далёкого аила. Он припал к воде сначала Воспалёнными губами, А потом, вздохнув печально, (Поклонился Сартакпаю. «Богатырь, к тебе скакал я Рассказать о страшном горе... Там, в долинах Артыбаша. В голубых горах Чемала, Ходит голод по аилам; Словно тени люди стали; Солнце высушило травы, Зноем кедры опалило. Притаились реки в недрах — Плачут, сжатые камнями... Это сообщение повергает Сартакпая в глубокую думу . Он размышляет о дол­ ге перед своим народом и рассказывает своем у сыну А дучи назидательную притчу о богатыре Байбараке, впустую , ради собственной страсти и честолюбия растратившем свои силы и потому не оставившем по себе никаких добрых вос­ поминаний у потомков. Только тот, кто каждый подвиг Совершает для народа, Кто живёт на счастье людям, Будет жить в сердцах их вечно... — так заключает Сартакпай свой раз­ говор с сыном, посылая его на выпол­ нение части своего большого замысла — освобождения горных рек из каменного плена. Сам Сартакпай раскидывает ска­ лы, пробивает русла для горных потоков и открывает путь в долины рекам Чу- лышману, Б аш кау су и другим. Оживилась вся природа: Птицы радостно запели. Даже маленькие пчёлки Над цветами закружились... Заглянуло солнце в юрты, Радость светлая пришла в них. Пил кумыс алтаец каждый З а здоровье Сартакпая. И до самого рассвета У костров звенели струны, О большо-м народном друге Пели песни топшуристы... Эти чудесные деяния Сартакпая не со­ вершаются без борьбы, без преодоления противоборствующих сил. Но как раз тут К. Козлов и не смог подняться до- понимания и верного раскрытия перипег тий этой борьбы. В качестве противобор­ ствующих Сартакпаю сил в поэме вы­ ступают лишь сама природа, и, главным образом, собственный сын богатыря- строителя — Адучи-Мерген, наделённый так же, как и отец, огромной силой, но по складу своего характера ленивец и лежебока. Адучи-Мерген не выполнил отцовского задания, предаваясь «празд­ ной лени» и забавам с молодой женой Оймок в своём аиле. Совершив ещё не­ сколько богатырских подвигов и объез­ див стойбища людей в долинах, Сартак­ пай возвращается домой, прославляемый народом. Удостоверясь , что сын не вы­ полнил его поручения — не освободил р еку Катунь , — Сартакпай устраивает испытание силы и ловкости Адучи-Мер- гена. И тут выясняется , что ленивец и тунеядец Адучи растерял свою силу, он не смог даж е как следует метнуть стрел у из своего лука, чтоб разбить ею ск ал у Согон-Туу, преграждавшую путь Кату- ни. Сартакпай, упрекнув сына в лености, сам совершает за него этот подвиг, з а что его вновь приветствуют и прослав­ ляют «шестьдесят племён Алтая» . К сожалению, народ Алтая в поэме К. Козлова только и упоминается в ка­ честве этих безликих и пассивных «ш е­ стидесяти племён», что обедняет содер­ жание поэмы о народном богатыре. Сартакпай в народной легенде высту­ пает как своеобразный алтайский Антей , черпающий свои силы в народе, совер­ шающий свои чудесные подвиги именно во имя и на благо народа, что поэт пра­ вильно и подчёркивает на протяжении всей поэмы. Но поскольку К. Козлов н е показывает конкретно алтайский народ и связи Сартакпая с народом в реальном плане, Сартакпай и выступает в поэме несколько изолированно от людей, и изо­ бражение его борьбы с враждебными или противостоящими народу силами сводит­ ся лишь к противопоставлению народо- любия и трудолюбия Сартакпая тунеяд­ ству и лености его собственного сына. Конечно, такое ограниченное и обед­ нённое раскрытие смысла и реального содержания борьбы алтайского трудового народа за своё счастье, воплощённой в народной легенде о Сартакпае, очень снижает и обедняет идейное, социальное содержание произведения К. Козлова. И т у т приходится вновь вспомнить поэму Евг. Березницкого. В этом проиэ-