Сибирские огни, 1954, № 1

Дмитриевны мучительными. Неторопливо подошла Луговая, поздоро­ валась. — Может быть, вам реже сюда ездить? — Да... Ах, я на поезд опаздываю. До станции далеко, — заговори­ ла Шабалова, точно извиняясь, и досадуя на себя за это. — Кажется, гроза надвигается. Такая неприятность. — Пойдёмте ко мне, переночуете, — предложила Луговая. — Вале­ рий, погляди-ка, у девочек новая книжка с картинками. Евгения Дмитриевна не успела возразить. Спустя несколько минут она уже шла рядом с Луговой через село, к домику на холме. — Каждый раз кричит, не пускает. Горе, да и только, — пыталась завести беседу Шабалова. — Это не горе, — тихо ответила Луговая. И обе замолчали. В доме они застали хозяйку, сорокалетнюю женщину невысокого роста, с сухим, загорелым, обветренным лицом. Она вернулась с работы и только что успела вымыть руки с засученными по локоть рукавами. Чувствовался несильный запах машинного масла: хозяйка была тракто­ ристкой. Она крепко, по-мужски, пожала руку Шабаловой, представилась: «Мария Карповна», пригласила садиться и без предисловий заговорила о событиях в Корее. Об этом говорили в деревнях и городах, в колхозах и на заводах. Луговая в беседу не вмешивалась, слушала, стоя у окна. За окном свистел ветер. Раньше времени спускались сумерки. Приближалась непогода. — Мой муж говорил: войны не сами по себе начинаются. Ещё жи­ вут на земле чумные люди. По кличке они и не люди — «поджигатели». Таких исправит пуля да могила. Луговая слушала Марию Карповну и думала: «Будь бы он живой.... Будь бы живой мой Николай...» Анне Александровне стало душно в комнате. Женщину захватило горькое, острое ощущение, не похожее на чувства, которые она испыты­ вала тогда, в конце войны. Захотелось на воздух, на простор, чтобы справиться с минутной слабостью. Сейчас нужно быть сильнее, чем прежде. За дверью Луговую обдало холодным ветром с гор. Ветер гнул вер­ хушки кустов. «Малина поспевает, осыплет малину», — машинально по­ думала Анна Александровна и почувствовала, что ветер внезапно стих. Она посмотрела на небо и изумилась. Небо было как бы расколото надвое. Слева, на западе, полыхал оранжевый, с красными языками и полосами, степной закат. Правая по­ ловина неба была скрыта тёмночернильной грозовой тучей. Огромная сплошная туча медленно двигалась с востока. Думалось, она сползала с гор. На границе света и тени, над головой, туча белела, окрашивалась в слабые розоватые тона. — Красиво, Аня, а? — услышала Луговая. Хозяйка крепко обняла её за плечи, словно хотела согреть, и отпу­ стила. Нежданная ласка Марии Карповны, порывистая, искренняя, будто материнская, тронула сердце Луговой, разбудила в ней какие-то новые чувства, которые, сливаясь с горькими воспоминаниями, подымали душу и звали активно, немедленно действовать. — Мы с мужем, бывало... Эх, любил же он грозу! Выходил сюда, стоял, пока дождь не хлынет. И сын любит. Жду его, не дождусь. На каникулы сынок мой едет. Луговая снова подумала, что муж Марии Карповны, должно быть, характером был очень похож на Николая.