Сибирские огни, 1954, № 1

так говорится; значит — счастливо. Она и теперь могла шаг за шагом проследить весь тот учебный год — от сентября до июня. В мае играли свадьбу. Молодые супруги строили планы на лето. В деревню, на Смоленщи­ ну, к матери Николая? Отлично! К Аниной тетушке в Нежин? Тоже хо­ рошо. И особенно хорошо потому, что ведь — вдвоём, вместе! Может быть, в туристский поход по Уралу или на экскурсию по каналу имени Моск­ вы, по Волге? Вместе! Вдвоём... Они не знали силы, которая заставила бы их расстаться хоть на неделю. А сила нашлась. Чёрная, страшная. Она разлучила их. Безвозврат­ но. Навсегда! И что бы ни говорить, это очень тяжело перенести. Николай ушёл на фронт, Аня вместе с эвакуированным институтом уехала в Сибирь. Их соединяли письма. Связь была непрочной, часто рвалась. Анна писала каждый день. К ней письма приходили с переры­ вами и нередко пачкой. Анна не могла представить себе возможности несчастья. Она дум ла об одном: скоро ли Николай вернётся? Он ни разу не был ранен. Сердцем вместе с ним, старшим лейтенан­ том Луговым, и с его ротой она насмерть стояла в Сталинграде, осво­ бождала Харьков, форсировала Днепр. Рядом с капитаном Николаем Луговым освобождала Польшу и с майором Луговым вступала на тер­ риторию Чехословакии. Душа наполнялась ликованием. Суровые, ску­ пые будни начала сорок пятого были уже кануном праздника. Во всём свете люди ждали этого необыкновенного праздника.Вот вот настанет этот день, может быть, завтра, послезавтра. Ещё деньпро­ жит -— ещё днём ближе к Победе. И вот приедет Коля... Николай, Коля, Коленька. Приедет и скажет... Ей почему-то представлялось, что он приедет обязательно ночью. Посту- чить в дверь, и она сразу вскочит: он! Новое платье будет висеть наго­ тове в изголовье. Она оденется в секунду, подбежит к двери, услышит притопывание сапог, — ноги застыли. Откроет и... Аня ждала своего Николая так, как никто, может быть, не ждал. Нет, так — как все честные жёны ждали мужей с самой суровой и са­ мой справедливой войны. Аня любила Николая всей силой своего моло­ дого, чистого сердца. У неё больше никого не было: тётя пропала без вести во время фашистской оккупации, родители мужа тоже словно в воду канули.' А время катилось к весне. Однажды на знакомый стук Анна отво­ рила дверь. Вошла девушка-почтальон, протянула два письма. От него! Аня получала сотни писем, и всё равно каждый раз сильно билось сердце. На одном конверте размашистый, неповторимый почерк. На вто­ ром?.. — Это не мне, — сказала Аня, бросив взгляд на письмо с адресом, написанным чужой рукой. — Вам, тоже вам, дорогая, — тихо подтвердила девушка. Анна разорвала конверт. На листке среди печатных букв чернилами было написано имя: «Луговой, Николай Петрович». ...Анна качнулась назад, как от прямого, сильного удара в грудь. Что-то странно сорвалось, сдвинулось внутри, скользнуло вниз, но она оправилась, выпрямилась. Девушка ждала слёз, рыданий, обморока. — Но это же ошибка. Какая страшная ошибка... Луговая ушла в глубь комнаты. Почтальонша заглянула в остав­ ленную незакрытой дверь. Хозяйка стояла у стола, теперь согнувшаяся.