Сибирские огни, 1954, № 1

полосатыми оранжевыми лентами. В бою, под миномётным обстрелом, Аркадий был тяжело ранен в ногу. Константин вынес друга на плечах. Вместе, на Одере, они стали коммунистами. В одном вагоне приеха­ ли домой. В один и тот же день защитили дипломные проекты. Сейчас, за своим чертёжным столом, Горин доказывал преимущества разработанной им конструкции. Это был смелый вариант. — Плохо? — в упор спрашивал он Аркадия. — Кое-что хорошо, — отвечал тот. — Не всё. Смело, но сложно. Горину казалось, что Богатырёв берёт его за рукав и тянет назад, как случалось на фронте, когда Костя слишком рискованно высовывался из окопчика с винтовкой на виду у противника. Однако здесь-то ника­ кой опасности не было. Топтаться на месте — жалкий удел для конструк­ тора. — Что ж ты предлагаешь?! — Надо подумать... — мирно отвечал Аркадий. Они расходились и работали отдельно. Костя снова пускался в неиз­ веданное. Богатырёв сперва долго думал, потом всё аккуратно просчиты­ вал и только затем наносил на чертёж. Дело у него шло медленнее, чем у товарища. — Ха, опять гладенькое, причёсанное предложение, — получал Ар­ кадий от Кости награду за труды и не обижался. В чертежах действитель­ но не было ничего особенно оригинального, зато всё было с полной акку­ ратностью рассчитано — бери чертёж и подавай в цех на станок. Они подзывали Павла Сергеевича. Старший Горин любил положить оба чертежа рядом и прочитать их, как занимательные книги, написан­ ные своеобразным конструкторским языком. Строгий и точный, бесстраст­ ный язык. Сухие карандашные линии, цифры, стрелки, таблицы. Бесстрастный ли это язык? Может ли быть бесстрастным любое дело, если его коснулись сердце и разум живого человека? С чертежей Павел Сергеевич переводил глаза на конструкторов. Костя, худой, угловатый, черноволосый, стоял очень прямо, и взгляд его был колючим. Он готовился изо всех сил защищаться. Аркадий смотрел спокойно. Он тепло, мирно улыбался, будто знал, что его сейчас непре­ менно похвалят. Не бывает двух одинаковых стихов, если они написаны двумя раз­ ными поэтами. Не должно быть и двух одинаковых чертежей, если они вы­ полнены настоящими конструкторами. За тёмносерыми линиями, сочетав­ шимися по непреложным законам техники, Павел Сергеевич видел разные характеры и темпераменты авторов. Вот у Константина взлёт мысли, вот провал; вот простота и ясность в чертеже Аркадия, а здесь — «штамп». Горин начинал жестоко «придираться». Он отыскивал слабые места конструкций, неумолимо водил по листам острым, как шило, кончиком карандаша. — Увлёкся, заблудился, — говорил он сыну. — Экая легенда-сказка. Суждены нам благие порывы... Ни на одном заводском станке, пожалуй, не осилить. Константин порывался возражать. Павел Сергеевич жестом останав­ ливал его и брался за Богатырёва. — Великое дело, Аркадий, простота. Но простота не примитив. У тебя же получилось, смотри... Аркадий густо краснел. Улыбка на лице таяла, но противоречить Горину он не пытался. Под конец Павел Сергеевич быстро пробегал по листам карандашом- шилом, отмечая удачные места: _ — Дельно, остроумно. Пойдёт. Просто, да прочно.