Сибирские огни, 1954, № 1

Чёткий, знакомый голос. Что это, что такое? Нет, не обычная переда­ ча последних известий. В голосе диктора явственно чувствовался с трудом сдерживаемый гнев. Богатырёв шагнул к приёмнику. Отдан приказ... Аме­ риканцы в поддержку Ли Сын Ману перебрасывают войска из Японии. И вспыхнула в душе Богатырёва ярость, похожая на ту, которую ок впервые почувствовал в себе девять лет назад, двадцать второго июн» сорок первого года, и затем пронёс в сердце от Волги до Эльбы. Ярость не давала ему свободно вздохнуть, пока не кончилась передача. В треске приёмника ему почудился приглушённый рокот вражеских самолётов, по­ висших над корейскими полями и сёлами. Радио замолкло. Стало тихо, — так тихо, что Богатырёв затаил ды­ хание. Он ждал: что ещё добавит диктор? Но раздался спокойный жен­ ский голос: «В Магнитогорске состоялась конференция стахановцев-ме- таллургов Урала. На конференции обсуждались...» Какой контраст! И как невероятно горько знать... как больно было бы расстаться с конференциями, с заводами и стройками, электростанциями и паровыми котлами, лесополосами и садами. Своим плечом он почувствовал крепко прижатое к нему плечо Аржанова. — Это уже не «холодная война». Это горячая, кровавая война,— услышал он ставший жёстким голос инструктора. Николай Денисович всё никак не мог оторваться от приёмника, а сме­ нявшиеся поочерёдно мужской и женский голоса деловито сообщали о состоянии хлебов в Поволжье, о пуске металлургического завода в Руста- ви, о строительстве школ, колхозных прудов, хат-лабораторий, об успе­ хах алтайских тракторостроителей. Во всём угадывался могучий пульс большой, богатой и мирной жизни нашей страны. Коротко звякнул телефон. Богатырёв поднял трубку. — Да, да, в пять ноль-ноль. В котельном цехе. Только трубка легла на рычаг, как вновь раздался звонок. — Николай Денисович, слышали? — зазвучал хриповатый от гнева- голос. — Рабочие спрашивают... — Ровно в пять митинг. Богатырёв стоял у телефона. Звонили из цехов и отделов, из лабора­ торий и библиотеки, из пожарной охраны и гаража. Звонили партгруппор- ги, начальники цехов, мастера, рабочие, коммунисты и беспартийные, зна­ комые и незнакомые. Аржанов не садился. — Мне это напоминает... — И мне, — быстро откликнулся Богатырёв, у которого в памяти та и дело возникали картины прошлого. — Артналёты, пожары, танки. Аржанов положил руку на его плечо, и Богатырёв убедился, что рука эта, протянутая снизу вверх, — сильная, тяжёлая: — Надо тушить пожары, вот что!.. И они будут потушены! Г л а в а д в е н а д ц а т а я — Э-эх, неконструктивно. — Шабалов произнёс это слово наружна спокойно и негромко, однако все почувствовали непривычную жёсткость тона главного конструктора. — Дайте мне, пожалуйста, карандаш. Официальное «пожалуйста» прозвучало сухо, почти резко. Стало ясно: Иван Прохорович не в духе. На его лице появилось кислое, каприз­ ное выражение. Павел Сергеевич молча подал карандаш и угольник. Шабалов груз­ но опустился на стул, несколько раз с силой провёл резинкой по линиям