Сибирские огни, 1954, № 1

— Мама, что кузнечики кушают? Где бабочки спят ночью? А почему,, мамочка... Евгения Дмитриевна, напрягая память и воображение, отвечала. Она радовалась, что сын у неё такой необыкновенно любознательный в умный. По его требованию она ловила мух, и Валерик безуспешно пытал­ ся скормить их кузнечику. Лес был сухой, светлый, разнообразный. Попадались низменные, влажные ложбины с зарослями папоротника, высокие пригорки с земля­ никой. Валерик бегал с пригорка на пригорок, пока не устал до изнемо­ жения, Наконец, его одолел сон. Мальчик спал в тени густолистой берёзы. Мать прилегла рядом так, чтобы ощущать своим боком теплоту тела сына. Хорошо! Она отдыхала. Она смотрела прямо вверх, ни о чём не думая, ничем не мучаясь, и бес­ сознательно радовалась минуте безмятежного покоя, охватившего душу. Как тихо! Чуть-чуть шевелятся полупрозрачные молоденькие берёзо­ вые листочки, — шевелятся, не касаясь один другого и не производя ше­ леста. В воздухе стоит травяной запах, похожий на запах свежего недо- сушенного сена, только острее и слаще. И вдруг сквозь этот запах тянет густым, терпким сосновым настоем. А небо такое высокое, такое бездонное, что у Евгении Дмитриевны мгновениями дух захватывает. И тогда она инстинктивно прижимает ру­ кой сына, словно он может упасть в эту бездонную глубину. В небе стоит одинокое, белое облачко, будто парусник в море при полном штиле с без­ жизненно опустившимися парусами. Солнце медленно движется по ту сторону берёзы. Оно не может про­ бить своими лучами густую листву дерева. Листочки по краям кроны как бы пронизаны лучами; они потеряли свой цвет и кажутся сотканными из серебристой паутины. Она бы лежала так, любовалась бы сыном целые часы, дни... Увы! Вместо этого они разлучены. Конечно> мальчику нужны воздух, лес, от­ дых, но разве нельзя было выехать на дачу семьёй? Судили, рядили и — выбрали... Странно, решающим неожиданно оказался голос Светланки. Однажды, во время горячего спора родителей, Светлана взяла хныкавше­ го братишку на руки и сказала: «Поедешь, Валера, на дачу. Довольно тебя, малышонка, мучить. Собирай пожитки». Светлана становится не по летам самостоятельной. Откровенно гово­ ря, она поступает так, как хочет. А в ссорах иногда принимает сторону отца. «Сторону отца...» Когда, как образовались, отделились эти две сто­ роны? Бросая взгляд назад, Евгения Дмитриевна с завистью к своему прошлому думала, как необыкновенно счастлива была когда-то. Они, мо­ лодожёны, всё делали вместе: рядом работали, вдвоём бегали в кино, со­ обща совещались, какого фасона шить платье или какую шляпку купить летом, какую осенью. Тогда они жили скромнее. Сейчас её муж — круп­ ный специалист. Они ни в чём не нуждаются, материально обеспечены очень хорошо. Материально... «Люблю ли... ценю ли я его?» — спрашивала она се­ бя и путалась своего вопроса. «А он?» — Евгения Дмитриевна впадала в уныние. Валерик повернулся на бок, подложил под щёку ладошку. Мать по­ рывисто погладила его волосы. Она знала, что сын весь в неё, только глаза у него отцовские — круглые, сероголубые. «Ах, Валера, Валерушка,—вздохнула женщина, наклоняясь и сыну.— Нам надо с тобой порешить...» Решение у неё было готово: ехать из Сибири в Ленинград, — туда, где она была счастлива.