Сибирские огни, 1954, № 1

ц После ухода матери Лика садится на её место. Подперев руками круг­ лый, немного вздёрнутый кверху подбородок, она смотрит, как дедушка проверяет тетради. У него странная привычка при проверке разговаривать с тетрадками, как будто перед ним живые ученики. Одни он хвалит за аккуратность, прилежание. Другие журит за леность и невнимательность. Третьим тер­ пеливо объясняет их ошибки. Иногда он сердится, жестикулирует и тычет в страничку пальцем: — Что это?.. Думать надо, го-ло-ва! Одну тетрадку он всегда проверял молча и только тихонько охал, как будто у него покалывало в боку или внезапно заболевал зуб. Лика узна­ вала её по загнутым уголкам и фиолетовым отпечаткам пальцев на об­ ложке. Тетрадка эта — Игорева. Когда до неё доходит очередь, лицо дедушки становится строгим. Прежде чем раскрыть её, он осторожно разгибает уголок (загнут почему- то всего только один). Участливо глядя на дедушку, Лика заранее шумно вздыхает, поджи­ мает губы и хмурится. — А он сегодня, дедушка, знаешь что? — сообщает она понизив го­ лос. — Весь день после обеда на заборе сидел, дразнился и Лёньку чуть снегом не убил. Дедушка не слышит. Вообще он невнимательный: шевелит губами, водит ручкой вдоль строчек тетрадки и ни разу не черкнёт красными чер­ нилами, как у других. — Молодец! — неожиданно с чувством произносит он и ставит боль­ шую красную «четвёрку». Увидев оценку, Лика даже вскакивает со стула. — Что ты наделал? — восклицает она. — Это же Игорева!.. Дедушка сдвигает очки на середину носа: — Допустим. Ну и что ж? — А сам ему четвёрку поставил... Дедушка сначала удивлённо мигает, затем отваливается на спинку кресла и хохочет. Его угловатые, сухие плечи вздрагивают, как при кашле. — Ух ты чучело-мучило! — произносит он, приподнимая очки и вы­ тирая платком глаза. — Почему ж нельзя Игорю Молчанову четвёрку ставить? Что заработал, то и получил. — Заработал? — недоверчиво переспрашивает Лика. — Раньше не зарабатывал, а тут сразу заработал... — Ох, не сразу, — уже серьёзно покачивает дедушка головой и, по­ молчав, задумчиво добавляет: — Не сразу. Было мне с ним дел, да и ещё осталось... Лика недовольна этим объяснением. — Двойку ему надо. Самую большую. Вот и всё дело! Почему ты, де­ душка, не понимаешь? — За что на него такая немилость? — Я же говорила! За то, что Лёньку сегодня чуть снегом не убил. — Ну, неужели чуть не убил?.. А по-моему, не такой уж он злодей. Особенно в последнее время. Этот твой Лёнька нисколько не лучше его. — Да-а... нисколько! Игорь же всегда дразнит нас. А если мы начнём, его дразнить, он не слушает совсем и только смеётся. — Зачем же его дразнить? — А как с ним по-другому? Снежками только? Это же мало! — И снежками —- не надо. — Ага, так и пусть, что нас обижает? И пусть? Да? — Зачем? Есть очень хорошее средство отучить его дразниться. Лика живо вскакивает.