Сибирские огни, 1954, № 1

Взяв Шабалова под руку, Богатырёв подвёл его к своей машине, ожи­ давшей у подъезда. — Садитесь. Поедете домой. — А... Хорошо. Домой... Николай Денисович захлопнул за ним дверь. Шофёр спросил: ■— Вы остаётесь? — Пройдусь пешком. Машина ушла. Богатырёв вернулся заканчивать собрание. Г л а в а д в а д ц а т ь с е д ь м а я Братья Богатырёвы шагают песчаной дорожкой, проложенной между деревьями, выстроившимися аллеей посреди улицы. Вдоль аллеи, с наруж­ ной стороны, стоят фонари с крупными, как дыни, шарами молочного цве­ та. Справа и слева, несмотря на поздний час, снуют машины. Деревья торжественно тихи. Влажные тополевые листы слабо поблёскивают. На ближних ветках, словно стеклянные бусины, видны прозрачные капли. Капли цепочками висят снизу веточек от концов до самого ствола. — В такие вечера рисовать хочется, — вздыхает Аркадий, замедляя шаг. — Думается, возьмёшь кисть и сделаешь необыкновенное. Чтобы лю­ ди смотрели на картину и радовались. — Ты счастливец, Аркаша, богач. Жаль, у меня нет таланта выра^- жать мысли, чувства образно, -— ни красками, ни словами. Впечатлений столько, что иногда невмоготу носить их в себе. — И у меня. — Вечерами в партбюро стихи читаю. Помнишь, любимые мамины — «Плакала Саша, как лес вырубали». Или «Гонимы вешними лучами»... Аркадий это очень хорошо помнил. Он был любимцем матери, от неё унаследовал и мягкость характера, и любовь к искусству. — Разные песни пою. Весёлые и грустные. Ну-ка... Николай вполголоса запевает «Летят перелётные птицы». Аркадии не поддерживает его. — Плохо? — усмехается Николай. — Видно, и вокальными данными природа меня не одарила. Мягко подаётся под ногами песок. Сильно пахнет тополями. Легко­ вые машины, проносясь мимо, озаряют влажный асфальт прямым светом фар, и тогда он блестит, как полированный. На днях Аржанов читал начальную главу рассказа. Пишет, седая голова. Начинающий автор, — завидую. И акварелям твоим завидую. ' Говорят, в тебе сидит другой талант. Души человеческие для тебя открыты. — Если бы так... Они замолкают, идут ещё медленнее. Николай Денисович мысленно представляет себе Шабалова, Гори­ ных и почему-то вдруг Луговую — человеческие души, которые, по сло­ вам брата, должны быть для него открытыми. Легко сказать — открыты­ ми. Попробуй, разберись в душе Шабалова. Отправил его бледным, с больными, воспалёнными глазами. Завтра надо справиться о здоровье. Или взять его дочку. Чем она поразила Аркашу, внешностью? О душах громко сказано, — вслух думает Николай. — Вот, на­ пример... не могу разгадать души своего брата. Что такое, Николай? Тебе не понравилось... Да, твоё выступление на собрании не понравилось. Ты хотел сде­ лать доброе дело, а получилась вредная путаница. Вредная, чувствуешь? — Камышева разъяснила. — Аркадий смотрит в ноги. Очарование