Сибирские огни, 1954, № 1

Две-три секунды Костя молчит, чтобы собраться с духом, чтобы при­ мериться и размахнуться перед сильным ударом. Меланхоличный доклад Шабалова с бесчисленными оговорками, огромный срок и, как показа- <+ лось Косте, безразлично прозвучавшее «можно» возмутили его. Мне думается, товарищи, главный конструктор рассудил слишком объективно и беспристрастно. Я осмелюсь сказать: очень беспристраст­ но. Константин повёртывается к Шабалову и, теряя над собой контроль, говорит горячо, порывисто. — Иван Прохорович, неужели у вас не наш­ лось слов теплее и... сроков короче? Такие сроки никому не нужны. Они никого не устраивают, эти странные, обидные сроки. Невозможные сро­ ки! Их надо забыть, пока не поздно. Нетактично, — сквозь зубы произносит уязвлённый Шабалов. — Грубо. Неужели у вас не нашлось... слов вежливее? — Простите, если уж так. Я не хотел нетактично. Я хотел сказать справедливо! Взвинченный Константин смотрит прямо в лицо Шабалову, готовый наговорить дерзостей. Оскорблённый Иван Прохорович, откинувшись к спинке стула, отвечает ему саркастически-грустной усмешкой. Нет, ни­ когда он не слышал о себе ничего подобного. От кого? От подчинённого. От мальчишки. ^ — Всё? — бросает сердитый, жёсткий взгляд на сына Павел Сер­ геевич. — Пока всё. Сын чувствует, что отец им недоволен. Дома будет разговор... Ну что же, посмотрим, как он сам будет выступать. Внутри, наверное, огонь полыхает. — Разрешите мне уйти, — раздельно, внешне спокойно говорит Ша­ балов. — Меня просили сделать информацию о плане. Я изложил свои соображения. Как инженер, по-деловому. От них отступить не могу; А здесь, оказывается, имеются безответственные люди... Да, не могу от­ ступить, поздно. В мои годы слишком поздно играть в прятки. — Нет, вам никак нельзя уйти, — разводит руками старший Горин, и непонятно, сочувствует он или сердится. Хуже всех чувствует себя Аркадий. Он сидит красный, смущённый и гладит колено: раненая нога заныла. Аркадию хочется высказаться, загладить резкость Кости, защитить Шабалова и одновременно предло­ жить сокращённый срок. Надо примирить мнения, но как это сделать? Аржанов не пишет, вертит в пальцах трубочку, смотрит на людей с а таким интересом, точно ему самому непременно надо вмешаться в их дела. Николай Денисович думает, что Горины круты. Ах, как круты Гори­ ны. С Костей надо будет, пожалуй, поговорить. А выступать сегодня не надо. Мало, чёрт возьми, знаний, ой, мало... Гаркуша поднял руку. — Пожалуйста, Василий Васильевич. — Я, товарищи, уважаю нашего главного конструктора Ивана Про­ хоровича. И мне было обидно слушать выступление инженера Горина: крен на борт, воду можно черпнуть. Молоды мы с тобой, товарищ Горин, голос повышать.— Гаркуша строго обводит глазами собрание.— Надо без горячки, ладом обмозговать дело. В чужое дело мешаюсь, в конструк­ торское? И не совсем-таки оно, думается, чужое. Мы идём кильватером, а в голове у нас — конструкторский отдел. Можно сказать, как флагман на флоте. О плане речь... Конечно, решающее слово за Шабаловым. Если помнить, что дело позарез нужное, план обязательно по срокам короче 5* получится. Наметился, к примеру, у нас на разметке прорыв. А, смотришь, вон как сейчас ходу наддали. С помощью, кстати, Ивана Прохоровича. 7*